ждал вашего звонка Игорь Дмитриевич, – обрадовано сказал тот, едва я назвался. – Приезжайте ко мне, чаю попьем, поговорим.
Уютно у Велесова. Маленькое, удобное кресло, лампа с зелёным абажуром. Как хорошо! К тому же приятно когда тебя внимательно слушают, даже если ты просто рассказываешь свой сон. Что касается Владимира Семёновича, то он светился от счастья, слушая меня.
– Просто удивительно! Я даже не мог предполагать, что будет такой результат, когда погружал вас в гипноз, – ликовал Велесов. – Скажите Игорь, вы действительно не читали Ветхий завет?
– Никогда не читал, – подтвердил я. – Пионерское и комсомольское воспитание, не позволяли мне читать такого рода книги. Хотя бабка моя была верующей, и пыталась рассказывать о Библии, но я её никогда не слушал.
– Понятно, – улыбнулся Велесов. – О Пятикнижии вы так же не слышали?
– А что это?
– Иудеи называют её Тора, состоит она из пяти книг: Бытие, Исход, Книга Левит, Книга Чисел и Второзаконие. В сущности, Ветхий завет это краткий пересказ Пятикнижия.
– Понятно, – кивнул я.
– Что вам понятно? – с интересом посмотрел на меня Велесов.
– Ну, про Пятикнижие, – промямлил я.
– Я не об этом, – нетерпеливо сказал Велесов. – Интересно оказалось то, что, судя по всему, ваш предок Иексей совершил исход из Египта вместе с Моисеем, а его брат Элксай к тому же был одним из многих авторов Пятикнижия.
– Так что же мой предок был евреем?
– Иексей не был евреем, и даже не был иудеем. По той причине, что ни евреев, ни иудеев, в то время как народ ещё не существовали. Несколько тысячелетий назад, Моисей, которого те люди называли месшиах – что значит пророк, вывел некоторое количество родов или по-другому – колен, из Египта.
– Занятно, – брякнул я, что бы лишь, что-то ответить.
– Очень интересно написал об этом отец Алексей Герш в книге « О вере». По его мнению, пророк, всей своей жизнью призывает людей жить праведной жизнью. Сам Алексей Герш, для нас его современников, может считаться эталоном порядочности. Вам Игорь просто необходимо ознакомиться с его книгами. Уверен, вы во многом пересмотрите свою жизнь.
Велесов продолжал рассказывать о Герше, а я задумался. Если придерживаться теории о праведности, я, умолчав о возможной непричастности Колымы к убийству Зинки, поступаю непорядочно. Впрочем, какое мне дело до этого старого уголовника?
– Вы совершенно меня не слушаете, Игорь Дмитриевич, – слова Велесова, продрались до меня, сквозь дебри моих мыслей, – взгляд у вас отсутствующий.
– Простите Владимир Семёнович, задумался.
– О чём, если не секрет?
Сам не знаю почему, но я рассказал Велесову об убийстве Зинки, и о сомнениях в виновности Колымы.
Прихлёбывая чай, доктор в задумчивости смотрел на меня. Так долго, что мне начало казаться, что на лбу у меня узоры, а он рассматривает их. Наконец Владимир Семёнович спросил:
– Скажите Игорь, вы действительно считаете, что Колыма не виноват?
– Отвечу так: я не уверен в его виновности.
– А