– властность. Тот, кто не встречался с такими людьми, не сможет понять это ощущение. Ему хочется подчиняться, его хочется слушать. Сейчас он не пытался командовать или приказывать, в клубе у него явно была другая роль, но остальные молчали и смотрели на него, готовые запомнить любое слово и выполнить любую просьбу, даже не высказанную.
– Конечно, ты прав, давно стоило её выкинуть. – Анри нервно сглотнул и дёрнул себя за рукав, едва не оторвав пуговицу.
– Выкидывать и уничтожать книги – это признак невежества. Так могут поступать только те, кто их не читает. – Я сам удивился, что сказал это. Нет, конечно, так обращаться с книгами могут только неучи, мракобесы и священники, но влезать в чужой разговор было невежливо, а в моей ситуации ещё и неосмотрительно.
– Интересная мысль, Люк. – Мариус, до этого задумчиво наблюдавший за разговором, решил всё-таки вмешаться. Кто же лидер в этой группе? На первый взгляд, конечно, Мариус, но как он тогда терпит рядом этого светловолосого? Или тот просто не претендует на власть, а в клуб приходит, чтобы развлечься? Вполне вероятно. – И, на мой взгляд, верная. Анри, когда уже ты научишься иметь своё мнение, а не повторять за кем-то? Если уж цитируешь, то цитируй Таймс.
– Но есть же совсем никчёмные книги. – Грегор недоумённо посмотрел на Мариуса. Ему вот, кажется, было наплевать на длинноволосого, он доверял своему другу. Потрясающая наивная и слепая преданность. Такие, даже погибая, преданные своим так называемым другом, свято уверены, что оказывают ему услугу. А предают всегда и все, и таких – особенно часто.
– Есть, конечно, но никто не заставляет тебя их покупать, а потом выкидывать. Если их издают, свой читатель у них есть. – Мариус посмотрел на Грегора покровительственно и улыбнулся. Вполне заметная иерархия, никто и не обещал, что это будет собрание равных. – Любая книга – это чья-то мысль, материализованная и закреплённая в бумаге. Пусть мысль глупая, уважать её всё равно нужно.
Я растянул губы в улыбке, такой же благоговейной и глупой, как у остальных. Как же тошнит от этого дешёвого пафоса. Столько патетики и правильных слов без понимания их смысла. Этот человек просто не способен понять то, что говорит. Овеществлённая мысль, да что за глупость? Книга – это намного больше, и в то же время, нечто совершенно другое. Как бы то ни было, люди живут слишком мало, и слишком бездарно в большинстве своём, чтобы суметь оценить книгу, любую книгу. Современники никогда не узнают, будет ли она читаться в будущем или будет забыта, а значит, и значимость её им недоступна. Но он говорит, как великий философ, оратор. Что за глупость! Очередной идиот и пустышка. Клуб, созданный, чтобы потешить самолюбие одного и дать остальным того, на кого они смогут не задумываясь равняться.
– А что ты думаешь, Люк? – Длинноволосый, имени которого я, разумеется, не помнил, сказал это тихо, но остальные как-то услышали и выжидающе посмотрели на меня. Я постарался слиться с креслом и перелинять в цвет его обивки. Как стая голодных духов, только и ждут, когда истончится