показать стыдно.
А тут как раз пришла Татьяна Ивановна:
–Да, ребят, у меня на всех вас матрасов не хватит. Алла, ты нашла работу?– резко спросила она меня, когда «автопробег» ушёл.
–Нет; где же я её найду?
С тех пор, как Захарова побывала у меня дома, мама внушила самой себе, что она приходила дать мне работу.
–Алка у нас такая молодец! – говорила она.– Ей скоро такую работу дадут!
И мне не хотелось её разочаровывать, что никакой работы там, где она хочет, у меня не будет. Правда, летом я чуть было не стала координатором во Фрязино. Но тамошний, ныне действующий координатор, пожилой мужчина с испорченной гортанью, заявил:
–Да вы что! Да там такие проблемы, что семнадцатилетняя девочка не справится! Там нужны пятидесятилетние!
Да как будто кто-то их решает! Так, запишут для виду в журнальчик: «Мы вам поможем!»
–Слушай, в областную организацию партии срочно требуется секретарь. Нашего лидера ты любишь, что ещё надо? Я им говорю: «Есть у меня тут Алка». Надо по свежим следам… Ты пошла бы работать?
–А где это?
–В Лебяжьем переулке, метро Кропоткинская. Там ещё рядом Храм Христа Спасителя.
–Мне это ни о чём не говорит.
–Ты в Москве-то хоть была? – презрительно спросила Захарова.
В Москве я была всего в трёх местах: в МОНИКах, на Ярославском и Казанском вокзалах.
–Ведь скажи, это же смешно– мужика секретарём сажать? Ты поехала бы туда? Зарплата– миллион. В Щёлкове ты такую не найдёшь!
У моей мамы зарплата была 860 тысяч неденоминированных рублей, когда как другие бухгалтера получали больше. Да пока до этого миллиона доберёшься, от него мало что останется.
–Поезжай, Аллочка, – заискивающе сказала Людмила Дмитриевна.– Оденешься…
–Так я бы с радостью, только вот…
–Так пришли мне мать свою сюда.
–Лучше не надо.
–Так ты человек-то хоть ответственный? – презрительно спросила Захарова.
–Я очень ответственный человек.
Почему-то мне всегда нужен был кумир, и я сотворила его из Татьяны Ивановны. Просто она показалась мне окном в лучшую, новую жизнь. Родители-самодуры– дело самое обычное, и подросшие дети сбегают из дома, и, достигнув успеха, приходят каяться. Но куда было идти мне, совсем одной? На площадь Трёх вокзалов?
А ещё мне очень хотелось, чтобы Татьяна Ивановна была моей матерью. Они были даже похожи: очень полные, с химией, только Захарова носила очки. Поэтому я чересчур доверяла ей, рассказывая то, что не надо.
И Татьяна Ивановна решила рискнуть меня трудоустроить:
–Так ты поедешь туда со мной завтра?
–Да!
–У тебя мама во сколько на работу уходит? В восемь? Тогда в десять жди меня на Воронке, у касс. Мы либо на электричке, либо на милицейском «уазике» поедем.
–А сколько билет стоит?– спросила я.
–Ой, да не знаю, у меня же проезд бесплатный! – презрительно отмахнулась Захарова. – Тысяч шесть…
–Аллочка, ты же вечером всё равно ничем не занята,