нашел язык с сыновьями Лао Цзэна, поэтому сейчас он взял и выпустил на них весь свой гнев, который копился у него с тех самых пор, как они запретили пускать его в дом.
– А кого тут винить, как не их? Они молодые, могут и повременить. А вот вам уже под пятьдесят, не женитесь сейчас, в шестьдесят будет уже поздно, да и ни к чему.
Лао Цзэн не нашелся что возразить. Тут он словно опомнился:
– А ведь ты дело говоришь.
В ту весну Лао Цзэн решил-таки прежде своих сыновей жениться. И на этот раз он уже не торговался. Свахе четко дал понять, что согласится на любой вариант, лишь бы только претендентку он устраивал сам. Ну а поскольку никаких условий он не выдвинул, претендентка нашлась сразу. Ею оказалась младшая сестра Лао Куна из деревеньки Кунцзячжуан, того самого, что продавал лепешки с ослятиной. В ярмарочные дни лоток Лао Куна располагался по левую руку от лотка продавца доуфу Лао Яна. А справа от Лао Яна стоял Лао Доу из деревеньки Доуцзячжуан, который торговал острым овощным супом, а заодно и резаным табаком. Поскольку Лао Ян день-деньской призывал клиентов своим барабаном, продавцы-соседи с ним разругались. Сестра Лао Куна в конце года похоронила своего мужа и теперь была свободна. Ну а свахой оказалась даже не сваха в известном смысле, а, можно сказать, свой человек – цирюльник Лао Пай из деревеньки Пайцзячжуан. Лао Пай приходил в деревню Кунцзячжуан брить головы и там подружился с Лао Куном. Лао Кун доверял Лао Паю, а потому согласился отдать свою сестру замуж за Лао Цзэна. На второе число третьего лунного месяца была назначена церемония выкупа, а на шестнадцатое – переезд новобрачной в дом мужа. Ян Байшунь очень уж радовался этой свадьбе. Но радовался он не тому, что теперь Лао Цзэн отстанет от него со своими докучливыми разговорами, и не тому, что злорадствовал его ненавистным сыновьям. Для радости у Ян Байшуня имелся свой повод; он надеялся, что, придя в дом Лао Цзэна, женщина станет в нем хозяйкой. Ведь пока всем в доме заправляли сыновья Лао Цзэна, Ян Байшунь не мог там ночевать. Но если хозяйкой станет жена Лао Цзэна, она, скорее всего, изменит порядки и, проникнувшись к Ян Байшуню симпатией, все-таки позволит ему проживать в их доме. Кроме всего прочего, Ян Байшунь надеялся, что новая хозяйка окажется женщиной с характером и наконец приструнит сыновей Лао Цзэна. Поэтому Ян Байшунь ждал шестнадцатого числа с еще большим нетерпением, чем сам Лао Цзэн.
Однако новая хозяйка совершенно разочаровала Ян Байшуня. Прежде всего, его разочаровала ее внешность. В свое время в уездном центре Ян Байшунь видел продавца лепешек с ослятиной Лао Куна. Пусть тот не удался ростом и не мог похвастать выразительной внешностью, в остальном он выглядел вполне по-человечески, правда, лицо у него было чересчур белым и нежным, да и голосок тонкий, точно у бабы. Ян Байшунь, представляя его младшую сестру, в своем воображении рисовал ее такой же миниатюрной. Но когда наступил вечер шестнадцатого дня третьего лунного месяца и из паланкина вышла новая хозяйка, Ян Байшунь был поражен. В свете фонарей он увидел великаншу с квадратным лицом, высокими скулами и тонкой ниточкой