когда ему полегчало (шел девятый месяц «хождений по мукам»), Явлинский стал готовиться к побегу.
Врачи поставили страшный диагноз: туберкулез легких.
В ночь перед операцией старый профессор… Явлинский даже называл фамилию этого благороднейшего человека, всю жизнь, правда, работавшего на КГБ СССР, – так вот, ночью старик-профессор шепнул Явлинскому, что утром у него отрежут здоровое легкое.
Что делать?.. Бежать. В окно!
И Явлинский бежал. Профессор ушел, а Явлинский бежал! Выломал окошко с тюремной решеткой и – в сугроб.
С третьего этажа.
На нем была только больничная пижама, больше похожая на арестантскую робу, но Явлинский холода не чувствовал.
Как же он бежал, Господи! За Явлинским гнались. Он слышал лай собак и выстрелы в воздух. Потом (это все в интервью!) долго пытался поймать такси, и какой-то добрый человек помог ему добраться до верных людей.
Почти год Явлинский скрывался в разных квартирах, но тут к власти пришел Горбачев, и КГБ СССР забыл о Явлинском. Он вернулся в Совмин, вступил в КПСС, и в Совмине (вот она, перестройка!) никто не интересовался, где шатался их молодой сотрудник целых два года!
Интервью в журнале прошло незамеченным.
Повезло Григорию Алексеевичу. Есть журналы, которые читают только дураки.
Пил Явлинский не часто, но если уж пил, то много, получая – в такие минуты – ощущение собственной глубины.
А ведь это уже профессия, между прочим: раз в четыре года баллотироваться в Президенты России. И – ничего больше не делать. Так и в Книгу Гиннесса можно попасть.
«Какой ты Президент, Гриша? – издевался Коржаков. – Ты ж еврей-западенец…»
«В России и небываемое бывает!» – огрызался Явлинский!
Все пространство страны сжимается сейчас до одной точки, точнее – до одного города: Москвы.
Явлинский с друзьями, Михайловым и Задорновым, подготовил проект реформирования экономики СССР: «400 дней доверия».
400 дней – потому что Козьма Минин и Дмитрий Пожарский спасли когда-то Россию именно за 400 дней. Явлинскому очень нравилась эта аналогия, и его горячо поддержал Задорнов.
На самом деле Явлинский имел прямое указание Горбачева: вместе с академиком Шаталиным срочно придумать для страны «что-нибудь спасительное…».
Веселый дед, академик Станислав Сергеевич Шаталин! Любит шашки, любит выпить («Такой коньяк, Гришенька, вчера хлестали, с утра было жаль в туалет идти…»).
Горбачев и Ельцин (редкий случай, когда они не спорили) согласились: нужен любой документ, любой лозунг, чтобы страна, ее народы хоть на какое-то время могли бы объединиться.
Когда-то премьер Столыпин просил для России «10 лет спокойствия». Шаталин смеется: 400 дней – никто не поверит. 10 лет – другое дело. – Мало? Нереально? Хорошо, будет другая фифра: 500.
500 дней. Тоже красиво![14]
Хорошо, кстати, что на обложке программы «500 дней» нет сейчас их имен – Явлинского и Шаталина.
– А вот и я, шеф…
Явлинский вздрогнул. Перед