Я… – Лужков перехватил тревожный взгляд Авена, – …правильно говорю, Петр Олегович?
– Абсолютно, – кивнул Авен. – И мы, Юрий Михайлове, этим негодяям еще и доллары платим.
– Зачем? – опешил Ельцин.
– За консультации, Борис Николаевич.
– Разведчикам?
– Им! Но они, Борис Николаевич, еще при Горбачеве все у нас разведали…
В этом правительстве Авен, похоже, был самый образованный. Он любил немецких романтиков, Тика и Вакенродера, хорошо разбирался в живописи и был ужасно доволен собой, потому как жил сейчас на бывшей даче Алексея Толстого, в том доме, где рождался «Петр Первый»: он забрал ее за бесценок.
– Продав, товарищи, в 1992-м 46 815 предприятий, – продолжал Лужков, – Госкомимущество принесло в казну государства менее одного миллиарда долларов. Вот ключевая цифра в наших рассуждениях. Выходит, что любой американский миллиардер… всего за миллиард… мог бы купить почти 50 тысяч наших заводов?
Лужкову никто не ответил. И – не собирался отвечать: Чубайс уткнулся в бумаги, а Шумейко любовался своими ногтями.
…Прежний хозяин города, его мэр Гавриил Попов совершенно не был хозяином: его дело – сочинять книги, – а руководить Москвой – это искусство.
Попов сделал одно дело: он сохранил в Моссовете Лужкова и Ресина, руководителя стройкомплекса, хотя Сергей Станкевич, яркий молодой демократ, правая рука Попова сразу предложил Гавриилу Харитоновичу разделаться с «контрой».
Станкевич был уверен, что свободная жизнь начинается только там, где есть такие люди, как он.
– Ты в стройке что-нибудь варишь? – допытывался Попов.
– А, бросьте – отмахивался Станкевич. – Я быстро учусь!
Он не сомневался, что может возглавить все, что угодно.
Станкевич ревновал к Попову. Весной 91-го Моссовет проголосовал, чтобы мэром стал Станкевич, а Попов был вторым. Но Борис Николаевич дрогнул, испугался, и Станкевич подвинулся: мэром стал Попов, а Станкевич стал при нем идеологом.[17]
В совершенстве владея «шефологией», Попов ждал, что Ельцин вот-вот назначит его министром иностранных дел. Он каждый день писал Бурбулису записки по международным вопросам, приводил к нему в кабинет разных влиятельных американцев, но министром стал Козырев.
Промучившись на посту мэра еще полгода, Попов ушел, прихватив себе («на старость») комплекс зданий на Ленинградском проспекте и дачу Брежнева в Заречье.
Он бы и раньше ушел, но на дачу Леонида Ильича претендовал Гайдар, поэтому вопрос решился не сразу.
В июне 91-го, еще при Попове, на очистных сооружениях в Курьяново произошла чудовищная авария: две тысячи кубометров фекалий только чудом не промчались – гордым потоком – по городским улицам и площадям.
«Москве нужны рыцари», – кричал на митингах Станкевич.
«Москве нужны хозяйственники», – отрезал Ельцин и поставил на город Лужкова.
Были и другие