зубов.
– И Олег не русский. Он из Украины.
Я делаю вид, что пытаюсь вспомнить некоего Олега Ривника, с которым пересекался на одной из вечеринок сан-францисской богемы (или, что честнее, которого я каждый день вижу в зеркале), затем говорю:
– Я его не знаю.
Старик обретает вид человека, который слышит то, что хочет.
– Лучше бы ты не врал. – И уходит, просто уходит под мой растерянный взгляд… который становится крайне агрессивным.
Я выпрыгиваю из машины, обгоняю старика и преграждаю ему дорогу. Старик смотрит на меня с нескрываемым удивлением.
– Что такое?
Я бью старика по лицу, он падает на спину, хватается за переносицу, затем пытается оттолкнуть меня скрытыми под обтягивающими штанами тонкими костями, которые и ногами-то называть не хочется. Старик орет, матерится, зовет на помощь, сжимает своими жилистыми руками мои плечи… ну да, это все, что старик может противопоставить молодой неистовой силе.
Я бью третий раз, четвертый – старик плюется кровью.
Бью пятый раз, шестой – старик выплевывает серые зубы. Один со слюной остается на его подбородке.
Бью седьмой раз, бью восьмой, девятый – из носа старика вылезает зуб – скорее всего последний, учитывая, сколько их, зубов, уже валяется на тротуаре.
Мой кулак идет вверх, чтобы в десятый раз с силою опуститься – но тут же замирает. Я понимаю, что я не мог нанести все эти удары.
Со смесью ужаса и откровения я, пребывая в состоянии, близком к контузии, оборачиваюсь по сторонам. Какая-та женщина с ребенком что-то орет, какой-то мужчина кому-то звонит. Остается надеяться, что не в полицию. Я не заслуживаю ареста – в отличие от того урода, который воспользовался моим телом, телом этого старика, телом Клэр, телом Пауэрса и наверняка еще сотней других тел, неизвестно как и неизвестно ради какой цели.
Объяснять все это прохожим нет смысла. Подумают, что я хочу попасть в дурдом, чтобы избежать тюрьмы.
Поэтому я достаю из бардачка ключи от дома, несусь к входной двери, трясущимися руками открываю дверь, смотрю на красный коврик – не удивился, если бы на нем были очередные мозги – затем врываюсь в дом, мчусь по лестнице в спальню, достаю из шкафа чемодан, кое-как запихиваю туда свои вещи, первые подвернувшиеся под руку, по тому же принципу бросаю в чемодан вещи Сэнди. После беру фирменный пакет супермаркета PrickMyNuts, швыряю туда все бритвы и зубные щетки, что, опять же, просто попались под руку, бегу на кухню, кидаю в пакет сухой корм, затем беру под мышку уже не спящего от моего бега Гейси, Гейси, особенно тяжелого сегодня, затем свободной рукой хватаю чемодан, выхожу из дома, ставлю чемодан сбоку от себя, вижу связку ключей, один из которых болтается в замке, слышу недовольный визг Гейси и, наконец, поворачиваю ключ и закрываю дверь.
Слышу недовольный визг Гейси, затем слышу:
– Куда-то собираетесь, мистер?
Я оборачиваюсь. Возле моей машины стоит женщина с ребенком, в ее руках дрожит пистолет – пистолет, нацеленный на меня.
Я охаю от боли – когти Гейси вонзаются мне в живот.
– Вы