не из хомячков.
– Муззия? Как посмела?
– Она не муззия. Муззии под страхом смерти не выходят из дома.
– Так что же она такое?
– Нечто сенсационное. То, о чем запрещено говорить.
– И как же тогда нам к ней следует относиться?
– Негативно.
– Проверить базу?
– Там ее нет.
– Как такое может быть?
– Она не живая. По базе данных амазонка давно умерщвлена.
– Амазонка? Особь, подлежащая уничтожению с рождения? Вы, олухи, провалили миссию, преступница просочилась мимо!
– Значит, была не одна. Прием известный. Один подходит, зубы заговаривает, а другой в это время лезет под лазером.
– А нам бегать! Пока догонишь нарушителя, объект уйдет.
– А ко пособник? Маловероятно, что хомячок на это пойдет.
– Хомячкам слабо. А вот если, кто-нибудь такой же, как мы.
– Страж?
– Да.
– Предательство среди пластиронов? Но для чего? И кто?
– Их много, предателей нашего господина.
3. Меня пасут
Стражи находят по любому адресу в сети, упорно процеживают килобайты паролей, типичных фраз, кличек, контактов с друзьями.
Им достаточно вздоха в эфире, чтоб определить координаты моего степфона.
Сначала я думала: из-за мамы.
Единственный звонок к ней, пара слов, брошенных на ходу:
«Как дела? Не болей!», – становились прелюдией новых арестов и замораживания в сети дружеских голосов.
Друзей увозят, заламывают руки за спину, фиксируют гримасы магновспышкой.
А родственники…
Их тоже нет.
Они за пределами скользких улыбок и шелеста губ на прощанье:
– Мы же придуприждали: не лессь, не лессь.
Меня до сих пор не могут найти.
Почтовый ящик забит повестками.
Не дозвонившись по скайпу, стражи строчат телеграммы.
В них одно:
«Вам надлежит срочно явится на допрос в Гостолерантность».
А вызов в этот отдел – не шутка.
Промывание мозгов – обязательный ритуал законопослушного гражданина.
Каждые три месяца надлежит тестирование. В них тысячи вопросов, ловушек, провокаций. Проверка лояльности, пригодности, чувства благодарности, зависимости, подчинения, а главное толерантности.
Что значит «толерантность»?
Терпимость.
Когда-то были дома терпимости.
Страна терпимости – источник благ и райских наваждений.
Изморозь профиля вползает паутинкой на жидкий экран, покрывает кристалл густой сетью, и откуда-то из глубины выплывает мерзкое насекомое.
С каждой секундой все ближе, все отчетливее проступают выпуклые глаза и рыло, мерзкое, отвратительное.
Тварь скребет жвалами по экрану, и монитор гаснет, испустив на прощание ослепительную вспышку.
Снова надзор.
Отключение за отсутствие уникода.
Гаснут зеленые звездочки на карте Вселенной одна за другой.
Вместо