выступать, эта среда была мне близка с самого детства. Другое дело выступать перед интеллигенцией – я решил заранее основательно подготовиться, чтобы не ударить лицом в грязь. Прежде всего я отправился в библиотеку, чтобы прочитать последние номера газет и быть в курсе новостей. Особенно меня интересовали газеты «Русское слово», «Киевская мысль», «Приднепровский край». Я понимал, что недостаточно пользоваться лишь газетным материалом, необходимо критически осмыслить сообщаемые факты и обзоры. Мой «теоретический» опыт ограничивался приблизительным знанием Герцена, Чернышевского, Белинского, Плеханова, стихотворений Некрасова. Но все они были скорее кабинетными публицистами, а не организаторами масс. Чтобы украсить свою речь, я даже решил воспользоваться мифами Древней Греции, а также речами таких исторических лиц, как Перикл, Демосфен, Цезарь и Брут. Молодые ораторы всгда любят блеснуть своей эрудицией. После Февральской революции много появилось доморощенных Демосфенов и Цицеронов, не скрою, что и мне хотелось овладеть красотой речи.
Я часто замечал в глазах рабочих восторг, когда пустой болтун нанизывал одну красивую фразу на другую – и этими фразами мог будоражить массу. Ораторы от большевиков говорили, что ни одна революция не обходится без крови. А ораторы от имени Временного правительства акцентировали внимание на том, что Февральская революция, в отличие от Французской революции времен террора, совершилась без пролития крови. Царь, мол, сам отрекся от власти. А положение в стране складывалось так, что в воздухе запахло кровью.
Настал день сходки. Пришел Штейнгауз, как всегда, у него под мышкой торчала книга. Появилась большая группа молодых людей, среди которых одна девушка привлекала внимание своей внешностью. Высокая, гибкая, смуглая, с большой копной волос, закрученных валиком на затылке. Вместе с ней пришел студент среднего роста, широкоплечий, с простым волевым лицом. Девушку звали Ольга Примакова, студента – Ромка Овод. Овод – это была его кличка, он действительно по образу мысли, эмоциональности натуры напоминал главного героя романа Э. Л. Войнич. Подошел мой давний знакомый Наум Рудман, работавший парикмахером с десяти лет. Он, как и многие другие, воспринимал все происходившее не разумом, а чувствами. Он называл себя солдатом революции, принимал за истину все, что говорили большевистские вожди. Вероятно, не случайно Наум Рудман, впоследствии Володин, стал министром горной промышленности Украины. На сходку Наум привел пятерых молодых парикмахеров-подмастерьев. Разговаривая, они громко смеялись и жестикулировали. Один из них принес гитару, уселся на валун и начал играть. Сразу скажу, что из этой веселой пятерки трое погибли во время Гражданской войны, сражаясь в рядах Красной армии. Председателем сходки единогласно избрали Ольгу Примакову. Она уселась на большой валун, объявила о начале выступлений и первому предоставила