не избежать.
– Вы совершенно правы, Рания, но я при этом не могу вспомнить ни одной женщины, на которую мог бы положиться. Во всяком случае, из Лондона. Они все сплетницы и будут сплетничать до тех пор, пока чью-либо репутацию не погубят безвозвратно!
– Я слыхала о таком, но, поскольку я никогда не бывала в Лондоне, то не мне об этом судить.
– Полагаю, можно заплатить той, кто согласится сыграть эту роль, – медленно проговорил он, размышляя вслух.
Он думал о тех красивых женщинах, которых видел на сцене театра «Друри-Лейн».
Но потом он вспомнил, что его родственники должны будут поверить в то, что его помолвка – настоящая, и что они придут в ужас, узнав о его намерениях жениться на актрисе.
Признавая поражение, Чарльз в отчаянии развел руками:
– Ваша идея представляется мне замечательной, но, увы, она неосуществима.
– Мне очень жаль, – мягко ответила Рания. – Мне бы хотелось помочь вам. Мы с вами оказались в одной лодке. Судьба бросила нам обоим вызов, а это – та битва, выиграть которую никто из нас не сможет.
Но вдруг Чарльз немигающе посмотрел на нее.
– В чем дело? – спросила она. – О чем вы думаете?
– Я кое-что придумал.
– Что именно?
– Если я предложу вам тысячу фунтов, вы согласитесь сыграть роль моей невесты?
Глава вторая
Рания отвернулась.
– Не думаю, что шутка получилась удачной, – сухо отозвалась она.
– Но я вовсе не шучу, – заверил Чарльз. – Честное слово!
Она взглянула на него, и он прочел в ее глазах изумление.
– Вы… что же… действительно… предлагаете… – запинаясь, промолвила она.
– Послушайте меня, Рания. Если я дам вам тысячу фунтов, вы сможете оставить себе своих лошадей, равно как и сделать многое из того, в чем, как я вижу, вы отчаянно нуждаетесь. Я буду с вами откровенен и скажу, что вполне могу позволить себе подобные траты. В то же время вы окажете мне большую услугу.
Она беспомощно развела руками:
– Но… это решительно невозможно. Для нас это было бы замечательно… вне всякого сомнения. Но разве кто-нибудь… поверит, что вы хотели… жениться на мне?
Чарльз улыбнулся:
– Вы очень красивая и, одевшись должным образом, произведете фурор в свете.
– Вы всерьез предполагаете, что элита высшего общества примет меня?
– Вы – дочь своего отца, – ответил Чарльз, – а его уважали все. Сейчас вы чувствуете себя несчастной, оттого что из-за войны оказались в стесненных обстоятельствах. А еще я уверен, что, располагай Гарри тысячей фунтов, он мог бы многое сделать не только в особняке, но и во всем поместье.
– Разумеется, мог бы, – согласилась она. – Но я уверена, что он станет категорически возражать против того… чтобы я выступила в роли обманщицы.
– Первое и самое главное соображение заключается в том, что он ничего не должен знать.
У Рании перехватило дыхание.
– Вы имеете в виду, что мы… не скажем ему правды?
– Разумеется,