я полнъ живыхъ идей,
Уйди же прочь!
Въ могиле ночь,
Я жажду солнечныхъ лучей!
Еще не все я песни спелъ,
И не подъ-стать
Мне умирать,
Не довершивъ начатыхъ делъ.
О Боже, сжалься надо мной,
Продли Ты векъ недолгий мой,
Чтобъ могъ поэтъ
Поведать въ светъ
О всемъ, что выстрадалъ душой!
Н. Новичъ. (Съ мадьярскаго)
Михаилъ Сабольчка.
Мольба
Малютку Эмму мне пришлось, о Боже,
Сегодня наказать какъ можно строже.
Въ тотъ мигъ, когда съ вечернею мольбою
Къ Тебе мы вознеслись своей душою,
Малютка Эмма звонко рассмеялась;
Из-за чего – неяснымъ мне осталось.
Она была не съ нами въ то мгновенье.
Откуда ей и взять-то къ небу рвенье?
Быть можетъ, ей кивали, на прощанье
Съ веселымъ днемъ, цветы воспоминанья,
И это такъ смешно ей показалось,
Что имъ въ ответъ малютка разсмеялась.
Быть можетъ, унеслась она мечтами
Въ то царство за горами, за долами,
Где, если верить маминымъ разсказамъ,
И счета нетъ игрушкамъ и алмазамъ,
И столько въ немъ чудесъ ей представлялось,
Что въ восхищенье крошка разсмеялась.
Теперь блестятъ слезинки въ детскомъ взоре…
Тебе, о Боже, нужно ль это горе?
Скажи, меня глубоко мучитъ это,
Небесный царь, Творецъ земли и света,
Твое величье темъ не подорвалось,
Что за молитвой Эмма разсмеялась?
О нетъ, не это нежное творенье,
Я самъ стою надъ пропастью Сомненья:
Для веры оказались эти слезы
Опаснее, чемъ жизненныя грозы;
Скажи, что въ мигъ, какъ крошка разсмеялась,
На небе эхо гимномъ отозвалось!
Пр. Б. (По Чергальми)
Евгений Комьяти.
Скорбь
Въ глубь леса безмятежную вхожу я;
Больное сердце поетъ, и, тоскуя,
Себя я также чувствую, какъ тотъ,
Кто скорбь съ собой на свадьбу принесетъ.
Лазурь небесъ светилась состраданьемъ,
Небеснымъ былъ обвеянъ я дыханьемъ,
Лучъ солнца поцелуи мне дарилъ,
А я изъ раны кровью исходилъ.
Я смерти только, смерти жажду, тая,
Среди цветов и блеска отцветая,
И тамъ, где все лишь радостью живетъ,
Струей изъ сердца кровь моя течетъ.
Но жизнь вокругъ волнуется напрасно:
Страдаю я глубоко, но без гласно.
Проникнутъ безпокойствомъ липы шумъ:
«Зачемъ ты, мой философъ, такъ угрюмъ?»
Листва плакучихъ ивъ груститъ со мною:
«Когда же скорбь разстанется съ тобою?»
Качнулись сладострастные цветы:
«Открой, поэтъ, о чемъ вздыхаешь ты?»
Все травки мне лепечутъ въ утешенье:
«О, верь въ добро, надейся на спасенье!
Когда все дышетъ радостью вокругъ,
Какъ можешь въ сердце адъ таить