конверт и отправился в дорогу.
Родителям Гриши, Марине Сергеевне и Анатолию Павловичу, было около шестидесяти лет, но выглядели они старше своего возраста – смерть единственного сына состарила их. Складывалось такое ощущение, что из них как будто вынули души, и теперь внутри ничего не было. Они пытались улыбаться и быть гостеприимными. Анатолий Павлович пригласил Марка в дом, а Марина Сергеевна быстро приготовила чай и достала печенье. Все вместе они присели в бывшей комнате Гриши:
– Весь коллектив ресторана выражает вам соболезнования, – осторожно начал Захаров, – мы скорбим вместе с вами. – Он передал конверт и подарок. Родители сначала, соблюдая правила приличия, ни в какую не хотели его брать, но были рады такому вниманию.
– Последние несколько лет нашу семью преследуют неудачи, просто полоса кошмара, – тяжело вздохнула Марина Сергеевна. Ее муж сурово посмотрел на нее и подал знак замолчать. Но она продолжила, уж очень ей хотелось поделиться своим страданием, настолько невыносимой была ее душевная боль. – Толик, да сколько можно молчать? И зачем?
Анатолий Павлович в итоге одобрительно кивнул, хотя и не без сомнения.
– Все началось пять лет назад. Гриша влюбился в хорошую девушку, это была Оксана. Они сыграли свадьбу, невестка забеременела. Казалось, сам Бог подарил им счастье.
– Но потом…? – Марк активно включился в беседу, поскольку хотел узнать как можно больше о жизни Гриши. Он наделся найти ответы на вопросы «зачем его убили» и «кто это мог быть».
– Однажды поздно вечером мне позвонила Оксана, – продолжила с помрачневшим лицом Марина Сергеевна. – Невестка была в истерике: рыдала, кричала, путала слова. Она потеряла ребенка…
– Какое горе… – Захаров искренне сопереживал.
– С того дня она уже перестала быть прежней. Их брак разрушался не по дням, а по часам. Я понимаю, особенно сейчас, что горе матери – огромно. Но чтобы до такого состояния дойти…
– А что же происходило?
– С ума она сошла! – к разговору подключился Анатолий Павлович. – Оксанка говорила, что ее ребенка украли.
– Что?! – Марк не ожидал такого поворота.
– Сказала, что машину остановили неизвестные и провели прямо на месте операцию – вырезали восьмимесячного ребенка, – отец Гриши сказал это с явной неохотой.
– И что было потом? Проводились ли медицинские обследования?
– Да, прямо во время этих исследований ее и отправили в психиатрическую больницу, – продолжил Анатолий Павлович, – там у нее крыша совсем съехала. Мы ее навещали и видели, что она была в бреду. Потом они развелись, Гриша уехал в командировку на полтора года. К Оксане мы больше не приходили, врач говорил, что ей стало хуже и нас она не узнает.
– Но и это еще не все, – Марина Сергеевна обняла себя руками и начала раскачиваться из стороны в сторону. – Гриша уехал в эту командировку,