Польша, по сравнению со всеми своими соседями, всегда отличалась повышенной религиозностью, там очень много верующих. Шестьсот тысяч православных, большей частью живущих на востоке страны, остальные католики. Там в каждом мало-мальском селе стоят храмы, а поклонных крестов вообще не счесть.
Я не случайно вчера закончил рассказ мальчика Хаима, бывшего узника Гродненского гетто, его словами, как он в радости опустился на колени перед солдатом-освободителем. Представляю, как радовались те немногие, кто выжил и был освобожден нашими бойцами из всех этих жутких мест – Треблинка, Освенцим и сотни других. Они возвращались домой с надеждой. Возвращались к тем, кто пускай в меньшей степени, но тоже пострадал от немецкой оккупации. Люди вернулись домой, а соседи кинулись их добивать.
Когда узнаешь о таких вещах, впору отчаяться или кинуться в противоположность и начать ненавидеть чуть ли не целую нацию. Но небезнадежен тот народ, в недрах которого способны рождаться ангелы Божий, облаченные в человеческие тела. Их жизнь оправдывает существование целых стран, народов, да и всех нас, ныне живущих на земле.
Ирена Сендлер родилась в семье польских католиков. Ее отец, Станислав Кржижановски, был врачом. Станислав умер от тифа в феврале 1917 года, заразившись от своего пациента, которого отказался лечить его коллега. Многие из таких пациентов были евреями. Станислав учил свою дочь: если человек тонет, его нужно попытаться спасти, даже если ты сам не умеешь плавать. После смерти отца Ирена вместе с матерью переезжает в Варшаву. Лидеры еврейской общины предложили матери Ирены платить за образование ее дочери. Девушка с детства симпатизировала евреям. В то время в университетах Польши существовало правило, по которому евреям полагалось сидеть на отведенных для них скамьях в конце лекционного зала. Ирена и некоторые ее единомышленники в знак протеста садились за такие скамьи вместе с евреями. В конце концов Ирену на три года отчислили из университета. Во время нацистской оккупации Польши Сендлер жила в Варшаве и с самого начала оккупации начала помогать евреям. Ирена вместе с единомышленниками, скрывая евреев от преследования немцев, изготовила около трех тысяч фальшивых удостоверений личности. Помогать евреям было крайне рискованно. Немцы не слишком отличали поляков от тех же евреев. Потому, если в доме поляка находили прячущегося еврея, могли расстрелять всю семью.
В декабре 1942 года недавно созданный совет помощи евреям «Зегота» предложил Ирене возглавить их «детское подразделение» под вымышленным именем Иоланта. Как у работницы отдела социальной защиты у нее было специальное разрешение для допуска в Варшавское гетто. По должности ей необходимо было проверять жителей гетто на признаки возникновения тифа – немцы очень боялись, что зараза может распространиться за его пределами. Она выносила детей из еврейского гетто в коробках, чемоданах, а также на тележках. Под предлогом проверки санитарных условий во время вспышек эпидемий тифа Сендлер приходила в гетто и вывозила