Дневник Великого поста. священник Александр Дьяченко

мастерская. От мастерской огонь перекинулся на дом. Мастер увидел, как огонь пожирает его дом, и сердце разорвалось.

      Смотрю на похоронщиков. Андрюха, на удивление трезвый, и опять новые лица. Зато ребята все как на подбор, гренадеры ростом под метр девяносто. Не алкаши какие-нибудь, давно я таких красавцев не видал. Это все благодаря кризису. Они усопшую старушку в храм точно перышко занесли. Рассматриваю, умиляюсь, и мой взгляд падает на широкие спортивные шаровары одного из сотрудников погребальной фирмы. А на них во всю ширину штанины пропечатан огромный человеческий череп белого цвета. И такое впечатление, как будто у этого черепа имеется шея, и эта шея закутана в широкий мягкий шарф. Черепу тепло, он смотрит на меня и улыбается довольной улыбкой.

      Подумал, наверняка и нашего мастера Андрюшины ребята закопали. Их спроси, они и не вспомнят. А этот белый череп на штанах, кутаясь в теплый шарф, с довольным оскалом смотрел на его гроб… Для меня Андрюха со своей бригадой не просто могильщики, они словно символ неизбежности, как черта, подводящая окончательный итог. И пускай мы будем в страхе шарахаться от Андрюхи, а Андрей бояться нас и защищаться серебряным крестом, никуда нам друг от друга не спрятаться и не убежать. Так и живем, в отчаянном ожидании неизбежной встречи с тем, кто, откровенно торжествуя, всматривается в нас пустыми глазницами ухмыляющегося черепа, пригревшегося на штанах у похоронщика. От его оскала не спастись, кроме как, подойдя к кресту, ухватиться за него, припасть и уже никогда не отходить. Тогда у этого, который кутается в шарф, слетит привычная глумливая улыбка, и ему станет по-настоящему холодно.

      Мастер. Последние десять лет мы с ним не виделись, и я не знаю, как сложилась его жизнь после той встречи с Годеновским крестом. Разгадал тайну распятия и прошел мимо? Или все-таки остался?

      Подхожу к парню в шароварах и тихонько спрашиваю:

      – Это что же, Андрюха вам спецодежду приобрел?