Евангельские притчи вчера и сегодня. Культурный контекст, толкования святых отцов, исторические свидетельства
листами, он блистал на утреннем солнце ярким огненным блеском, ослепительным для глаз, как солнечные лучи. Иноземцам, прибывавшим на поклонение в Иерусалим, он издали казался покрытым снегом, ибо там, где он не был позолочен, он был ослепительно-бел».
Именно в этот блистающий храм приходят герои нашей притчи – с разными намерениями и целями. Фарисей исполнял одну из своих религиозных обязанностей: в определенное время он приходил сюда вычитывать «молитвенное правило». Иудеи той эпохи молились трижды в день, читая особые предписанные молитвы, а самые ревностные – в храме, для большей действенности молитвы. Произносимый фарисеем текст традиционен – это так называемая «бераха», или молитва благодарения. Она была настолько важной и распространенной, что в Талмуде содержится специальный трактат «О благословениях» («Берахот») с молитвами на все случаи жизни и подробно разбирается, как, где и когда их нужно читать. Начинаются они благодарением Бога, затем упоминаются те или иные жизненные обстоятельства: например, услышав утреннее пение петуха, иудей молился: «Благословен Ты, Боже, давший петуху понятие, чтобы отличить день от ночи»; открывая глаза, говорил: «Благословен Ты, Боже, открывающий глаза слепым»; одеваясь, произносил: «Благословен Ты, Боже, одевающий нагих» и т. д. Эти молитвы, читаемые иудеем с момента пробуждения до отхода ко сну, были призваны наполнить повседневную жизнь, во всех ее аспектах, мыслями о Боге, тем самым освящая ее, одухотворяя отношения человека с окружающим миром, напоминая ему о том, что все происходит по воле Творца.
Модель скинии и жертвенника перед ней в натуральную величину. Археологический парк Тимна, пустыня Негев
Фарисей из притчи, находясь перед лицом Божиим в храме, обращает свой взгляд не на частные обстоятельства, но на всю свою религиозную жизнь в целом и благодарит за нее Бога – в рамках традиционных форм и в то же время «своими словами», открывая нам свой внутренний мир.
Но даже если произносимые им слова по внешним признакам являются молитвой, таковы ли они по сути? Формально они обращены к Богу, однако на самом деле – к самому себе. В центре стоит его «я», может быть, вполне заслуженно, ввиду его реальных добродетелей, но это извращает сущность молитвы. О фарисее говорится, что он молился «сам в себе». Эти слова понимают обычно как тихую либо уединенную молитву. Однако они также могут означать, что во время молитвы его мысли и чувства продолжали вращаться вокруг него самого, не выходя из замкнутого круга, – а ведь именно встреча с Богом есть цель молитвы!
«В чем состоит служение Богу? – спрашивает преподобный авва Исаия и отвечает: – Не в чем ином, как в устранении из ума всего чуждого, когда славословим Бога. Да не будет в нас услаждения чем-либо земным в то время, как мы молимся Ему! Да не будет в нас злобы в то время, как воспеваем Его! Да не будет в нас ненависти к ближнему в то время, когда поклоняемся Ему! Да не будет в нас лукавого рвения в то время, как устремляем ум наш