Евангельские притчи вчера и сегодня. Культурный контекст, толкования святых отцов, исторические свидетельства
не блуждай умом туда и сюда, не баснословь по-язычески, но выбирай слова из Святых Писаний… Когда же кончишь славословие… тогда начни со смиренномудрием и говори: недостоин я, Господи, говорить пред Тобою, потому что я весьма грешен. Так молись со страхом и смиренномудрием. Когда же совершишь обе эти части славословия и смиренномудрия, тогда проси уже, чего ты должен просить, то есть не богатства, не славы земной, не здравия телесного, потому что Он Сам знает, что полезно каждому; но, как повелено тебе, проси Царства Божьего».
Рогатый жертвенник IX–VIII вв. до н. э. из Вирсавии. Рога были обычным атрибутом жертвенников той эпохи и предотвращали падение на землю сжигаемых частей жертвенного животного. Находка свидетельствует о том, что Вирсавия в указанный период являлась одним из религиозных центров. Копия, оригинал находится в Музее Израиля в Иерусалиме.
Многие ли из нас – не просто читая правило по молитвослову, но молясь своими словами – благодарят и прославляют Бога? К сожалению, чаще всего мы остаемся на уровне «дай», как дети, выпрашиваем игрушку или конфету, которые нам так необходимы. И наша молитва не выходит за рамки нарциссизма, рассматривания самого себя – не важно, с позиции самолюбования или саможаления.
Зачастую мы воспринимаем молитву, особенно читаемое изо дня в день, из года в год молитвенное правило, как дань Богу, как определенный набор обязательных текстов – и вычитываем их совершенно автоматически, не задумываясь, насколько в этот процесс вовлечены наше сердце и ум. Более того, во время домашней или церковной молитвы мы успеваем обдумать массу вещей и – оказываемся у разбитого корыта: произнесенные устами возвышенные слова никак не обогащают нашу духовную жизнь. Но истинная молитва – всегда встреча с Богом в сердце и разуме, прорыв к Богу через тернии повседневных дел и забот, вхождение в порядок грядущего мира, прикосновение к вечности, где действуют иные законы. Все это возможно, только если в молитве участвует наша внутренняя сущность: разделяемая, разрываемая силами внешнего мира, именно здесь она призвана ежедневно достигать своего первозданного единства.
«Уместно вспомнить некоторые недостаточно ясные апостольские изречения о творимой духом и умом молитве, – пишет святитель Тихон Задонский. – В Послании к Ефесянам святой апостол Павел советует молиться духом: Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом (Еф. 6: 18). Тот же апостол в Послании к Коринфянам говорит: …хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода (1 Кор. 14: 14). Когда апостол советует ефесянам молиться духом, то здесь под духом он подразумевает ум, который молящийся человек должен устремить к Богу. Когда же в Послании к Коринфянам он говорит о духе молящемся и об уме, пребывающем бесплодным, то в данном месте он под духом имеет в виду голос и дыхание человеческое, как бы говоря им: какая вам польза, если вы молитесь только голосом вашего дыхания, а ум ваш не внемлет молитве, но мечтает о чем-то ином? Какая польза говорить языком много, а умом не внимать