дверь за последним посетителем, Ариэль выпрямилась и спустила с дивана ноги.
– Слава богу, ушли. И выключи эту чертову штуку. Я не хочу смотреть на нее. – Ариэль кивнула в сторону телевизора. Звука почти не было слышно, а на экране крупным планом показывали лицо женщины, которая пыталась избежать коварных расспросов репортеров.
– Кто это? – спросил Джош.
– Эта штучка из «Французского шелка». Минуту назад ее имя светилось на экране.
– Так это, значит, и есть Клэр Лоран, – сказал Джош, немного отстранившись от телевизора, чтобы получше разглядеть Клэр. – Мне было интересно, как она выглядит. У нее вовсе нет рогов и острого хвоста, как убеждал всех отец. Не похожа она и на распутную женщину. Я бы даже сказал, совсем наоборот.
– Кого волнует твое мнение! – Ариэль прошла к телевизору и выключила его.
– Разве тебе не интересно, что скажет мисс Лоран? – спросил Джош.
– Ничуточки. Она свое получит, но только не сегодня. Всему свое время. Закажи мне что-нибудь поесть, хорошо? Я ужасно голодна. – С этими словами она исчезла в соседней комнате.
Джошуа Уайлд, двадцативосьмилетний сын Джексона Уайлда от первого брака, набрал телефон ресторана и заказал для мачехи легкий ужин. Он подумал, что безутешная вдова вряд ли испытывает волчий аппетит. Себе он заказал муффулетту – нью-орлеанский сандвич, который ему очень полюбился.
Ожидая, пока принесут заказ, он подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу. Люди спешили по своим делам, как будто ничего и не произошло. Неужели они не слышали? Джексон Уайлд мертв.
Джош до сих пор еще не осознал этого, хотя видел и тело, и залитую кровью постель. Он, правда, не ожидал, что уход отца станет столь значительным событием. Никогда больше не ощутят они его бешеной энергии, не услышат его голоса – звонкого и чистого в молитве, резкого в гневе и негодовании. Никогда больше Джош не встретит холодного, пристального взгляда отца, который выражал то разочарование, то отвращение, но всегда был критикующим.
Семь лет назад умерла мать Джоша, Марта, умерла так же тихо, как и прожила свою жизнь. Джош получил известие о ее внезапной кончине от сердечного приступа, когда находился в Нью-Йорке, где учился в консерватории. Ему не удалось приехать проститься с матерью. Жизнь этой бедной женщины была такой тусклой и малозначимой, что ее кончина никоим образом не нарушила привычного ритма отцовского предприятия. Как раз в это время Джексон активно работал над расширением сферы своего влияния, завоевывая кабельное телевидение. Он был неистощим, одержим работой. Сразу же после похорон жены Джексон вернулся в офис, чтобы наверстать упущенное за то время, что провел на траурной церемонии.
Джош так и не простил отцу такой бессердечности. Потому сейчас и не чувствовал вины за разыгравшийся аппетит, от которого буквально сводило желудок, хотя всего лишь несколько часов назад он видел окровавленное тело отца.
Потому и не было стыдно за адюльтер со второй женой отца. Джош считал, что