Майский. – Особенно опытным и проверенным ветеранам. Врёте вы всё, господа. Как говорит моя племянница: «Дядя, ты меня шутишь». Конечно, новичка развести – святое дело. Хотя придумка хороша, я обязательно её использую…
Сталкер что рыбак – не удержится, чтобы не приврать. Это все знают. Зона развивает, помимо всего прочего, и безудержную фантазию.
– Душно мени, – сказал Мыло и завертел головой. – Що за пекло! А ще тильки травень!
– А я представлял, что в Зоне вечный сумрак и дождь, – сказал Дэн Майский. – И небо низкое, как в Заполярье.
Он вернулся к парапету, достал бинокль и принялся рассматривать открывшийся пейзаж.
Эх, Зона, сука Зона, и кто тебя выдумал? В чью дурную голову под фуражкой пришла мысль после одной беды другую спроворить? Мало вам было рванувшего реактора, мало было загубленных жизней солдатиков да ликвидаторов, вам ещё секретных разработок захотелось? Проклял человек эту землю, ну да и она в долгу не осталась…
– И що ж вы, панычок, бачите? Щось цекавое?
– Да нет, – сказал Майский и убрал оптику в один из бессчётных карманчиков. – Ничего особенного…
– Жара – это плохо, – сказал Матадор. – Жара иные аномалии скрывает, воздух дрожит, будто всюду «жарки» понатыканы…
– Я что-то сомневаться начал, что мы вообще в Зоне, – сказал Майский. – Вот Теодор Аблязизович вам приказал меня беречь, а вы и перестарались, завели дурака в Предзонье, а теперь прикалываетесь…
– Знаете ли… коллега, – сказал Матадор. – Большой нам не приказывает. Вольному сталкеру нельзя приказать. Вольному сталкеру можно только сделать предложение, от которого он всегда вправе отказаться. Не стану скрывать – это действительно один из немногих сравнительно безопасных участков Зоны, своего рода оазис, «глаз бури». Мы с Мылом его давно открыли и придерживаем для себя. Так что прошу вас не болтать лишнего – по-человечески прошу…
– Вообще-то болтать – моя профессия, – сказал Майский. – Но не со всеми и не обо всём.
– Так вы же вроде бы физик, – сказал Матадор.
– Увы, – сказал Майский. – Ни дня не работал по профессии, надо было всю родню кормить, как доктору Чехову. Потому и подался в журналистику…
– Не любим мы журналистов, – сказал Матадор. – Зачем они нам? Жаловаться на бандитов и перекупщиков? «Дорогая редакция, примите меры по обузданию мародёров»?
– Пышуть та пышуть, як на сдельщине роблють, – добавил Мыло. – Придэ такий бисов хрен: я, каже, маю намер напысати статтю… А що вин людыну можэ пид иншу статтю пидвести, вин и не думае…
– Да не буду я никаких статей писать, – с досадой сказал Майский. – А заказали мне сценарий. Мне, главное, духом проникнуться, реальных деталей набраться… А пока я ничего не понимаю, и зачем мы здесь торчим, тоже в толк не возьму…
– Конечно, – сказал Матадор – и вдруг вытянулся и заговорил в гарнитуру: – Здесь Матадор. Да, сэр. Нет, сэр. Нормально, сэр. Хорошо он себя ведёт, не рыпается. Но Зона учит. С «дурой», например, познакомился. Да, верховая