ударенный затылок. – Всю ночь мутило немного и кровать кружилась, но сейчас уже все хорошо. Обещают выписать вечером. А ты чего здесь?
– Отец заболел, – тяжело выдохнула Анна. Она сомневалась, что нападение на Карину – случайность.
– Ладно, держись, увидимся, – она подбадривающе улыбнулась и хлопнула Анну по плечу. – Побежала я, а то сейчас Русик придет, мне еще привести себя в порядок надо, – подруга тряхнула темными волосами и грациозно пошла в палату. Даже комнатные тапочки с ушками не портили ее пластичной походки и эффектной фигуры.
Поднявшись еще на один этаж, Анна нашла палату отца. Мама дремала у окна, скрутившись в кресле с книгой в руках. Папа тоже спал. Когда скрипнула дверь, он заворочался и открыл глаза.
– Аня, привет, – прошептал слабым голосом.
– Тише, не говори. Я ненадолго. Мне придется на работу съездить, а потом вернусь.
– Я сделал глупость. Прости, дорогая, – папа потянулся и взял ее за руку. Анну, словно током прошибло. Впервые за столько лет отец сам прикоснулся к ней! Одним взглядом попросив присесть, продолжил: – У каждого в жизни бывают поступки, за которые приходится отвечать.
– О чем ты?
Мама вздохнула и тоже проснулась.
– Нина, выйди на пять минут, мне нужно с дочерью поговорить, – попросил отец.
Что происходит?
Мама покорно встала и тихо прикрыла за собой дверь.
– Помнишь, я тебе говорил, что бывал в Прибрежном?
Пальцы снова проняло током, спину сковало холодом. Анна кивнула, а папа продолжал:
– Я там был с друзьями. Одного ты знаешь, вернее, знала. Это Бережной.
– Что? Папа, о чем ты? – выдохнула Анна, присаживаясь на край кровати.
– Погоди, я должен тебе сказать. Не перебивай, – он дышал порывисто и с хрипом, и это пугало.
Анна кивнула, сглотнув неприятное предчувствие.
– Мы были на озере, купались, а когда выходили из воды, нас окутал туман. Не помню даже, как добрались до квартиры. Генка тогда еще скандалистом страшным был, вечно притягивал проблемы. Но я о другом. Когда вернулись в город, всем стало плохо, и нас увезли в больницу. Как сейчас помню: после здоровой и активной жизни, я стал развалиной с изношенным сердцем. Говорили, что пару недель протяну, не больше. У Гены что-то с кровью было: не сворачивалась, что ли, я сейчас и не припомню точно, – папа, тяжело выдохнув, потянулся за водой на тумбочке.
Анна перехватила его движение и подала стакан. Он жадно глотал, а затем, откашлявшись, рухнул снова на подушку. По бледному лицу катились капли пота, руки отца дрожали, а дыхание смешивалось с хрипом и свистом.
– На следующий день зашла ко мне в палату молодая медсестра с белоснежными длинными волосами и такими странными глазами, почти прозрачными. Думал, что ангел прилетел, – светлые глаза отца уставились в потолок. – Она что-то ввела в капельницу и, тепло улыбнувшись, ушла. Не сказала ни слова. Через час мне стало легче, и под конец дня я уже бегал по коридорам и дразнил девчонок из соседних палат. Я тогда еще не был знаком