измученное лицо Анны.
Разумов отмахнулся от воспоминаний. Они рассыпались мелкими мошками перед глазами. Дальше прокручивать в голове тот день не имело смысла. Все кончено, и он никогда ее не увидит. Тело и без того выламывало от болезни, а еще сердце обливало душу смертоносным ядом из-за того, что Денис больше месяца пересматривал мысленно все моменты, которые провел с Анной. Каждую минуту, когда был неправ и хотел поступить иначе, но не мог.
Нужно прекратить эту пытку, вырвать из сердца чувства и просто забыть ее. Попытаться жить дальше.
Денис уставился в окно: ветки акации настырно стучали в стекло, будто взывая его опомниться. Они, казалось, настаивали позвать Анну, принять, и поверить, что все еще у них может быть. Но Разумов не слышал их. Пытался не слышать.
Приехал Влад и насильно выдернул Дениса с того света, когда он уже смирился с исходом, но друг был против. Злобно рычал и ругался. Все говорил, что женщины – это тьма, и Разумов попался в сети. Влад был прав. Но Денис не мог винить Анну за то, что взяла камень, ведь он так же неосознанно убивал ее все то время, когда был рядом. Это расплата.
* * *
Нежно-голубые стены узкого коридора петляли перед глазами и незаметно сжимали сердце, будто окунали Анну в холодную воду, выбивая из груди воздух. И почему все больницы так похожи между собой? Несколько закрытых дверей молчаливой охраной проводили ее дальше. Мелькали, как слайды, номера: «15», «16», «17»…
Анна дошла до последней и замерла от сковавшего ее страха. Медсестра, что пропустила ее на этаж, все еще сидела за столом и тихо листала журнал. Савина обернулась, будто надеясь, что в последний момент окажется, что к Денису нельзя, но женщина кивнула: «Да, да – та самая». Шумно выдохнув, Савина аккуратно толкнула дверь. Но та не сразу поддалась и, чуть скрипнув, только после второго рывка легко отошла в сторону и ударилась о стену. Оглушительно ударилась. Савина вздрогнула и окаменела на пороге.
Денис сидел в инвалидном кресле спиной к ней и смотрел в окно, принимая лицом солнечные ванны. Пшеничные волосы стали длиннее. Они закрывали уши, слегка завиваясь на кончиках.
Кружевные листья акации склонились над окном и тихо стучали в стекло, а Разумов не сводил с них глаз.
Анна шагнула ближе, отчего половицы громко скрипнули. Денис не шелохнулся, даже не повел плечом.
– Привет, – аккуратно начала она, голос предательски пропадал и, чтобы сдержать трепет рук, Анна сцепила их перед собой в замок. Сердце выплясывало в груди, как бешеное. Хотелось броситься к Денису, обнять, просить прощения. Но нужно ли ему это? Стоит отдать лекарство и уйти.
Проводник молчал и не оборачивался.
– Денис, я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но не делай вид, что меня совсем нет, – приглушенным голосом пролепетала Анна. Напряжение нарастало, но она, как могла, себя сдерживала. И снова никакой реакции на ее слова, ни малейшего движения. – Денис?! – почти крикнула – тот же эффект.
Злость накатила волной. Даже если болен, он не имел право игнорировать.