почему-то напоминал Наташе своих пациентов. Позже она узнает, что профессия психиатров накладывает на них своеобразный отпечаток, и они становятся то ли по форме, а возможно даже и по содержанию, похожими на тех, кого призваны лечить.
Зарплату доктор Шевах платил совсем небольшую: её едва хватало на покрытие коммунальных услуг и самые необходимые потребительские нужды. Мама Дина иногда присылала какие-то деньги, но они сразу уходили на покупку одежды. Наташа понимала, что для достойной жизни красивой женщине необходим либо нормальный мужик, который способен оплачивать эту самую жизнь, либо собственный приличный заработок. С полковниками её дороги почему-то не пересекались, видимо, последнего из них подобрала её мамочка. Да и бизнесмены, банкиры и олигархи не спешили проторить дорожку к её скромной студии в районе старого тель-авивского порта. Оставалось самой найти способ достойного заработка.
За год до отъезда в Израиль огромное впечатление на Наташу произвёл нашумевший фильм советской перестройки под названием «Интердевочка». Возможно, что, по замыслу режиссёра, эта кинолента должна была убить у советских девушек такое никчемное желание, как занятие валютной проституцией. Однако в реалиях всё вышло совсем наоборот. Буквально в считанные дни после выхода фильма на экран в обиходе появился анекдот:
– Марь Петровна! Ну как вам, коммунистке, ветерану труда, члену парткома и месткома, наставнице молодых удалось стать валютной проституткой?!
– Ну как-как?.. Ну просто повезло!
Именно такого везения и жаждала Наташа. Ей хотелось стать путаной. Сказать по правде, это слово ласкало её слух, ей казалось, что в нём кроется нечто возвышенное и таинственное. На самом деле в нём содержалось больше низменного, чем возвышенного. Что же касается таинственности, то это, действительно, присутствовало: в индийской мифологии путаной назывался демон женского пола. Наташа не желала связывать постыдное слово «проститутка» с ласкающим слух словом «путана», в котором прорывалась некая эксклюзивность и элитарность. Она не подозревала, что в своих догадках была недалека от истины, но от истины перевёрнутой: при любых обстоятельствах путана классифицировалась всё-таки проституткой, только проституткой высокопоставленной, проституткой высокого разряда. А это уже можно было назвать профессией, которая, по мнению Наташи, позволяла без особых трудозатрат зарабатывать совсем немаленькие деньги. Она ещё помнила, как старенькая учительница русской литературы не просто твердила, а забивала своим ученицам головы цитатами Пушкина «Береги платье снову, а честь смолоду» и Чернышевского «Умри, но не давай поцелуя без любви». Наташа вовсе не собиралась раздавать поцелуи направо и налево, но в тоже время догадывалась, что умирать из-за этого, точно, не стоит. Чуть позже она стала понимать, что, похоже, на сбережённую в молодости честь новое платье не купишь. Тем не менее получать высокие гонорары за разброс своей невинности