ему три сотенные. Букмекер тщательно, на ощупь и на свет, проверил каждую сотенную, изредка при этом поглядывая на меня с осторожной, еще неуверенной почтительностью.
– Моя фамилия… – начал я.
– Я уже знаю вашу фамилию, мистер Браун, – перебил букмекер и, выхватив из нагрудного кармана одну из авторучек, сделал пометку на своем листе бумаги. – Расплачиваюсь я в шесть часов вечера внизу в баре.
– Увидимся в шесть.
– Надейтесь на лучшее, – без улыбки пожелал он мне. – В любом случае Морис всегда знает, где найти меня.
После его ухода я распаковал вещи. Когда в числе прочего доставал бритву, она упала на пол и отскочила под комод. Шаря рукой под комодом, я вместе с бритвой и кучей пыли вытащил также и серебряный доллар. Как видно, в этом отеле не очень-то старательно убирали в номерах. Тем хуже для них, подумал я, обтер доллар и сунул его в карман. Сегодня мне определенно везло во всем.
Взглянув на часы, я увидел, что уже около двенадцати. Решительно сняв трубку, я попросил, чтобы меня соединили со «Святым Августином».
По обыкновению, прошло не менее тридцати секунд, пока мне оттуда ответили. Наша телефонистка Клара относилась ко всем вызовам как к неуместному вторжению в ее личную жизнь, которая, насколько мне было известно, заключалась главным образом в чтении журналов по астрологии. И потому она считала, что следовало доступными ей средствами наказывать тех, кто своими звонками отрывал ее от поисков самого лучшего гороскопа, который предскажет ей богатство, славу и встречу с молодым, красивым и смуглым незнакомцем.
– Алло, Клара, – сказал я. – Хозяин пришел?
– Конечно. Все утро сидит у меня на шее, чтобы я дозвонилась вам. Какой же у вас, черт возьми, номер телефона? Нигде не могу найти. Звонила в отель, что указан как ваш адрес, но там ничего не знают о вас.
– То было два года назад. Я переехал. – И действительно, за это время я четыре раза переезжал. Как истый американец, я постоянно стремился к перемене мест. – У меня нет телефона, Клара.
– О, счастливец.
– Повторите это еще раз, Клара, и соедините меня с хозяином.
– Боже мой, Граймс, – услышал я в трубке возбужденный голос хозяина, – из-за вас я попал в очень неприятное положение. Сейчас же приезжайте и помогите все выяснить.
– Мне очень жаль, мистер Друзек, – проговорил я как можно более огорченным тоном, – но сегодня я чрезвычайно занят. А в чем дело?
– Вы еще спрашиваете? – заорал Друзек. – В десять утра пришел ответ, что нет никакого Джона Ферриса по тому адресу, куда вы послали телеграмму.
– При регистрации он сообщил тот адрес, который с его слов записан в книге.
– Приезжайте и скажите это полиции. Утром у нас был инспектор, а потом приходили два каких-то типа. Даю голову на отсечение, что они были с оружием. Разговаривали со мной так, будто я что-то скрываю от них. Спрашивали, не оставил ли им Феррис записку. Он оставил какую-нибудь записку?
– Нет, не видел.
– Так вот, они обязательно хотят поговорить с вами.
– Почему