воспользоваться нашим ротозейством и нанести неожиданно если и не сокрушающий, то очень болезненный удар.
Через три с половиной часа кропотливой работы чекисты, прихватив увесистую папку, исчезли. Старший из них перед тем, как спуститься по трапу, укоризненно посмотрел в глаза командиру экипажа: что, мол, вы за люди, летуны! Вам бы все в облаках развлекаться, помахивать крылышками, дармовой спирт глушить! А где передовая, вам и не ведомо! А она – вот ведь, в невидимой своей ипостаси. И стоят на ней в бессрочном наряде суровые парни в серых плащах, кожаных кепках и фетровых шляпах, под которыми неслышно и незаметно живет холодный ум. Где же ваши горячие сердца, пилоты родины! Они в нашей груди! Разве держите вы свои штурвалы чистыми руками?! Да нет же! Потому что чистые руки у нас: они спрятаны в карманах плащей и ухватились цепко за рукоятки наганов.
Все это командир прочел в глазах особиста и виновато вздохнул. Признал и свою вину, и его превосходство. Удовлетворенные произведенным эффектом, штатские растворились в предрассветной мгле военного аэродрома.
Через пятнадцать минут радист доложил командиру:
– Говорят, к нам еще троих на борт сажают, сопровождающих… особистов.
– Кто говорит? – рявкнул командир.
– А кто его знает, товарищ подполковник! По связи сообщили. Ждите гостей, троих, и все тут! Мое дело маленькое…
– А мое и подавно. – буркнул командир. – Пусть хоть всю Лубянку сюда привезут. Ты, главное, про спецгруз запроси. Когда доставят?
– Рыбу, что ли?
– Тихо ты! Приказано не болтать. «Спецгруз», и все тут! Понял?
– Так точно, товарищ командир. Как не понять? «Спецгруз», он и есть «спецгруз». Не впервой! – Радист отошел в сторону и покачал головой: – Что рыба, что не рыба – все едино! Сказано довезти – довезем. Скажут – сожрать – сожрем! Без соли, коли велят!
Груз ждали недолго – минут двадцать. К самолету на низкой телеге под тяжелым брезентовым чехлом торжественно и чинно четверо старослужащих везли контейнер. Они остановились под невысоким носом самолета, и один из них, задрав голову, крикнул:
– Эй, кто там! На борту!
В нижнем иллюминаторе появилась голова командира. Он зашевелил губами, явно подбадривая солдат. Судя по блеску его глаз, слова содержали самые точные и емкие выражения, имеющиеся в родном языке.
– Понял, – сказал один из солдат.
К контейнеру подошли трое мужчин в штатском. Один из них заглянул в лицо понятливому служивому и процедил сквозь зубы:
– И что же ты понял?
Солдат струхнул, покраснел.
– Что положено, понял, э-э-э… товарищ…
– Кому положено?
– Не могу знать… товарищ…
– Не можешь – так не вякай!
– Есть не вякать!
Штатский победно взглянул на коллег и кивнул:
– Вези груз в самолет, боец! Живо!
– Есть!
Служивые стали толкать телегу к разинутому брюху транспортного