Он хотел видеть врага в лицо и не обольщаться, теша себя напрасными надеждами.
Перенеслись они туда быстрее обычного, и кони еще устать не успели. Хотя, чтобы видеть это, ехать надо было как можно медленнее. На пути их оставались только полуразрушенные, спаленные жилища, тела людей, трупы животных. Какими отрешенными и безразличными были те, кого они встретили по дороге. Они привыкли к разрухе и ничему больше не дивились, словно всю свою жизнь среди развалин тех и обитали.
Перед глазами Даниила был мертвый город, который и свои и чужие покинули, казалось навсегда, они увезли с собой все, что можно было увезти. И хотя Даниил понимал, что лучше всего повернуть коня и ехать назад, но какая-то странная сила толкала его по-прежнему вперед, он не мог остановиться.
Он сам того не подозревая направился к Софийскому собору.
Наверное, в мире не может быть ничего страшнее разрушенного храма. Он был, хотя никогда прежде князь его не видел, таким огромным, величественным, а теперь стоял совершенно пустым, и только мусор на развалинах, камни всюду, какие-то вещи в полном беспорядке. Это было нечто непонятное, а потом и казалось оно особенно зловещим. И вспомнился почему-то ему далекий уже предок князь Ярослав, которого прозвали Мудрым, он поднял голову и увидел как раз над собой изображения трех дочерей его, навсегда покинувших град еще в юности и ставших где-то королевами. Хорошо, что всем им не суждено было этого увидеть, хотя если там есть жизнь, возможно и им с небес все это хорошо видно, узнали ли они родные места, могут ли поверить в то, что произошло?
Он рассчитывал, мудрый князь, что вечно будет лежать под стенами своего храма. Но уже нынче тут ничего не понять и не разобрать, и какая печаль охватывает душу в такие мгновения.
Они хотят целый род славянский стереть с лица земли. И в тот миг страшная тоска, смешанная с яростью охватила его душу и никак больше его не отпускала.
Но и после этого все они тянут в разные стороны воз свой, и никто из удельных князей не пришел на помощь Киеву. И понял Даниил, что все они наказаны уже нынче, и что еще дальше будет, даже представить себе трудно.
Ужас и смятение в душе его оставалось надолго, возможно оно не пройдет никогда. Камни были разбросаны, но кто и когда их собирать станет?
Наконец, Даниил повернул своего коня, чтобы уехать подальше и не видеть ничего этого более. Он спешил покинуть Киев, и не хотел больше никогда сюда возвращаться. Но какие-то письмена стояли перед глазами его в тот миг. Он не сразу даже понял, что припомнил тайное Игорево « Слово», о котором рассказывал ему отец. Ему откуда-то все это было ведомо:
Стонет, братья, Киев над горою,
Тяжела Чернигову напасть.
И печаль обильною рекою
По селеньям русским пронеслась.
И нависли половцы над нами,
Дань берут по белке со двора,
И растет крамола меж князьями,
И не видно от князей добра.
Все