В этом есть что-то печальное, но это не так уж и плохо, я получу от него то, чего мне больше всего захочется.
ГЛАВА 12 ОТЕЦ И ДОЧЬ
Его дочь рано начала разговаривать, понимать мир, и ощущать себя в этом мире. И это се больше поражало людей, которые видели Елизавету в то время. Если бы ее нянька не видела ребенка, не принимала роды, то могла бы сказать о том, что она не принадлежит роду человеческому, и это не было бы пустой фантазией. В мире, вероятно, во все времена существовали посланники небес, она была одной из них.
Ярослав пришел в страшную ярость, когда услышал ее первое слово и ворчание старухи за спиной.
– Чудеса, да и только, ребенок еще не может говорить.
– Не ворчи, ты же сама знаешь, что это особенный ребенок, и не подходи к нему с обычными мерками.
– Золотой, только боюсь, княже, такие дети не живут долго.
– О чем ты говоришь, старая, она будет жить долго и счастливо и станет королевой. Все богатства мира падут к ее ногам, и лучшего из королей я выберу ей в мужья, – торжественно пообещал Ярослав перед колыбелью своей дочери.
– Не стоит загадывать так далеко, – перебила его старуха, – пусть все идет своим чередом.
И он не стал ей перечить, он только любовался на свою дочь и знал, что никого и никогда не будет любить больше, чем это создание. Он высоко поднял девочку над головой, а потом нежно прижал ее к груди, и она улыбнулась ему в ответ. Как смеет старуха сомневаться, почему он терпит все ее дерзости. Но молодой князь Ярослав умел властвовать собой. Нянька же заметила, что из всех, кто заглядывал в детскую, только князя безошибочно узнавала девочка, и это приводило его в невероятную радость.
Бес тоже, невидимый для посторонних глаз, сюда заглядывал нередко. Он внимательно следил за ребенком. Он терпеть не мог маленьких детей, и только для некоторых делал исключение. Ему единственному все до конца было известно, потому не случайно он тут бывал. И первое, что он заметил – она была совсем другой. Ничего в ней и близко не было от Рогнеды, только золотистые светлые волосы, но такие были у доброй половины славянок, что в них особенного.
– Немало придется попотеть, чтобы этот изнеженный ребенок добился чего-то, Фетида и то закаляла Ахилла, и Рогнеда хлипкому Ярославу спуску в свое время не давала, а сам он словно и не понимает, что одними ласками и радостями ничего путного не добьешься. Он должен быть более строгим, думал тот, кто понятия ни о каком воспитании не имел, и если что-то предпринимал, что только вопреки принятым нормам – с точностью до наоборот. Но понимая, что объяснять ему это бесполезно, бес решил обо всем позаботиться сам. И к еще большему удивлению няньки и служанок многочисленных в детской, где обитала Елизавета, стали происходить настоящие чудеса.
Ребенок, стоило ей только отвернуться или отлучиться оставался без всяких одежонок и пеленок. Она ума не могла приложить, как он сам в одно мгновение мог развернуться,