с удивлением проговорила кучерявая барышня.
Словно ответив на её призыв, Салли продемонстрировала устройство в виде высокого стержня на котором, как на детской игрушке, были нанизаны черные кубики.
– Участница, имеющая меньше всего кубиков на конец этапа, выбывает из Игр, – подытожил Лоренс. – Но есть одно но. Иммунитет.
Он подошёл к Салли. Достал из кармана пиджака белый кубик и надел на стержень поверх черного.
– Я решаю, кому давать его, – продолжал он. – Участница, имеющая иммунитет, выбыть после испытания не может, несмотря на результат. Но теряет его в следующем этапе и выступает на общих правах, как и раньше.
– Какая чушь! – фыркнула Инна. – Вы хотите, чтобы мы в кубики играли, как младенцы?! Бред какой!
– Инна, – отозвался Айфинон. В его голосе дрожала холодная угроза. – Тебе все мало?!
– Прошу тебя, – Элси крепко сжала руку. – Всё будет хорошо.
Слова не успокоили, а лишь сделали больнее. Вспомнилась солнечная улыбка Сеньки. Захотелось завопить, что хорошо уже никогда не будет, но Инна с трудом сдержалась. Как бы она ни пыталась отрицать, в изолятор ей не хотелось. А испытывать на себе новые методы наказаний – и подавно.
– Я думаю, все видели, чем наказывается непослушание, – подхватил ее мысли Лоренс. – И это – лишь первый этап. Полагаю, что до второго уровня провинности доберутся немногие, и от всего сердца желаю вам не узнать, что вас там ждёт. Вопросы есть?
Да. Вопросы были! Так много, что они застряли в горле недвижимым комом. Инна попыталась прокашляться, но лишь тихонько засипела. Звуки не шли наружу. Горло словно сделалось деревянным.
– Что будет с теми, кто выйдет из игры? – робко проговорила Эльза.
– Узнаете, – Айфинон повел бровью, – когда проиграете.
– Почему бы не сказать сейчас, – девушка не унималась. – Может, у нас мотивация появилась бы.
– Потому что сейчас мы начинаем, – перехватил Лоренс речь.
– Сейчас?! – выкрикнула Инна.
Пальцы онемели, угрожая выронить бокал. Слова Лоренса зазвенели в голове, как похоронный колокол. Заполнили мысли, вытеснили память, взорвали череп пульсирующей болью. Лица перед глазами поплыли, смазываясь пестрым круговоротом глаз и губ. Бокал накренился, расплёскивая пронзительно-яркую жидкость, выпал из ладони и со звоном расколотился о пол. Кристаллики осколков заискрились, ослепляя. До боли, до тягучей тоски…
Не осталось памяти. Не осталось настоящего. Краем глаза Инна поймала пошатывающуюся фигурку Элси, что в последнем порыве ухватилась за спинку стула. В голове мелькнуло, что всё это – дурной сон, и сейчас её вытащит в реальность: знакомую и долгожданную.
А потом Инну всосала вязкая пустота. Чёрная, как уголь. Такая же чёрная, как и на земле…
Инна слишком хорошо знала, что такое пустота. И как в ней тонуть.
Глава 5. Первый поворот
В темноте есть своя красота: синий шлейф из окна, да сизая дымка, которая стелется по