за руку и быстро уводит в туалет.
– Вы не можете заходить в кабинку вместе, – преграждает нам путь тёмнокожая уборщица, но Габи кладет ей в руку пять фунтов, и мы спокойно уединяемся.
Подруга выуживает из своей новой дорогущей сумочки маленькое зеркальце и высыпает на него белый порошок.
Немного потупив, я потихоньку скручиваю двадцатифунтовую банкноту – не гоже отказываться от первоклассной кубинской дури!
Острые снежинки жгут мне ноздри, замораживают мои десна, мою душу… сидя на унитазе, прислонившись к стене, улетая прочь, я закрываю глаза и уже почти не слушаю рассказы Габи.
– … эти его друзья – из очень богатых катарских династий. Тебе обязательно нужно с кем-то из них замутить. Будем дружить семьями, – ее голос весело гремит в моём усталом сознании. – Пойдем, потанцуем как мы умеем? – неоднозначно подмигивает она, выходя из уборной.
Грациозной походкой от бедра мы проталкиваемся к нашему столику, возле которого и начинаем реализацию нашего, всегда работающего, плана.
Сначала мы похотливо тремся друг об дружку, а потом Габи берет со стола кусочек лимона и чувственно придерживает зубами. Залив в себя стопку водки, я высасываю его из ее губ. Постепенно все это переходит в страстный поцелуй под свист и одобрительные восклицания вокруг нас.
Мы продолжаем провокационно двигаться и целоваться, притворяясь, будто никого не замечаем. Габи бесстыдно нюхает кокс прямо из маленького пластикового пакета, макает в него палец и дает мне его облизать, при этом напоказ лаская мою грудь…
В следующую секунду Омар грубо хватает Габи за руку и резко оттягивает ее от меня и подруга едва не валится со своих высоченных шпилек.
– Какого черта? Ты что совсем охренел? – орет она на него.
– Ты позоришь меня перед моими друзьями, – отчитывает он.
– Я всегда так себя веду. Мы так и познакомились!
– Ты ведешь себя как проститутка, – он дает ей тяжелую пощечину у всех на виду.
Габи делает шаг назад, прикрывая щеку, с ненавистью глядя на Омара.
– Катя, пойдем отсюда, – она хватает свою сумочку и пулей вылетает на улицу.
На улице мы тут же впрыгиваем в черный, похожий на катафалк кэб, выгрузивший очередных посетителей клуба. Развалившись на сиденье, Габи, рыдая, вынюхивает остатки содержимого пластикового пакетика.
– Вот мудило! – скулит она. – Ненавижу. Это ему обойдется как минимум в ещё одну сумочки – Девушка всхлипывает, бросая уже имеющуюся на пол.
Мы приезжаем на афтер пати в клуб Мейфер. Тут конечно тусуются не сливки общества, хотя в принципе можно подцепить кого-то нормального. Но как только подходим к парадному входу, Габи умудряется поскользнуться и упасть со своих двенадцатисантиметровых каблов прямо в лужу у входа, делая из себя посмешище на глазах у кучи зевак.
Матерясь и рыдая, она цепляется за мою руку, пытаясь встать. Отодрав ее от пола, я затаскиваю возмущающуюся подругу в такси.
– Ложись