на кухню.
Измученная и отверженная, я медленно ковыляю к своей кровати. Моя нога немеет и такое оущение будто кто-то вставил туда острый штатив.
Металлические пружины матраса вонзаются в мое тело, но это ничего по сравнению со стыдом, сжигающим меня. От отчаяния я рыдаю в подушку, тихонько, чтобы не разбудить Ричарда снова.
Никому я здесь не нужна. Мне очень нужна эта работа, что бы свалить отсюда побыстрее… Я должна их убедить. В Москву начну все сначала.
Даже если я как-то и угожу ему, он все-таки будет тосковать, что я совсем не та, как прежде; а старое всегда лучше кажется!
В семь утра меня будит Ричард. Я быстро поднимаюсь, заправляю свою кровать и сажусь на край со скрещенными руками и ногами, ожидая услышать наихудшее.
– Как нога? – спрашивает он, готовя кашу, как ни в чем не бывало.
– Норм, – отвечаю я, и, прихрамывая, иду в ванную.
– Я дам тебе бандаж на голеностоп. С ним тебе будет легче ходить, – Ричард говорит как всегда непринужденно. Он просто хочет убедиться, что я могу нормально передвигаться, и ему не будет стыдно меня выгнать из своей квартиры.
– Мерси, – киваю я под тяжестью непроговоренности нашего ночного инцидента.
Он внимательно смотрит на меня несколько секунд и говорит:
– Послушай, насчет прошлой ночи. Дело не в том, что ты мне не нравишься. Как раз наоборот… – рассуждает он. – Но ты была пьяная и не в себе; это было бы просто неправильно. Понимаешь?
Я виновато киваю, проглатывая горький комок из вчерашней водки и наркоты.
– Так, когда ты хочешь чтобы я убралась отсюда? – жестко спрашиваю я, пытаясь казаться непобедимой амазонкой.
– Да не хочу я, чтобы ты убиралась! – негодует француз. – Этот небольшой казус ровным счетом ничего не меняет. Мы друзья. Ты можешь оставаться столько, сколько нужно.
– Угу, – тихо говорю я, уверенная, что наша дружба никогда не будет прежней.
– Я знаю, я еще такой красавчик. Против не устоять, – смеется он, накладывая бандаж на мою ногу. – Ты куда более красивая и интересная, когда трезвая, – заливает он, вызывая у меня улыбку.
– Как прошло твое свидание? – спрашиваю я, распрямляя ногу.
– Она миленькая, может, даже слишком… я бы сказал, немного скучная, никакого огня, не то что некоторые… Кстати, Уго Чавес будет сегодня в Москве обсуждать строительство новых нефтебаз в Венесуэле.
– Ага, и что мне делать с этой информацией?
– Как что? Если они договорятся, российским инвесторам в проект нужны будут как минимум венесуэльские фьючерсы, и как максимум – гос. облигации, которые ты им с наценкой продашь, – радужно вещает Ричард, собираясь на работу.
– А, ну да. Это тема. Спасибо!
– В театре актеры желают друг другу «сломать ногу». Ты почти ее сломала, так что все будет в порядке, – подмигивает он мне.
Как только Ричард уходит, я наливаю себе чашку крепкого кофе и глотаю несколько болеутоляющих таблеток,