многому научилась, и мисс Кэролайн тоже кое-чему научилась. Например, не предлагать Канингемам подаяния; но, если бы Уолтер и я влезли в ее шкуру, мы бы поняли, что это она не в обиду, а по ошибке. Не может же она в один день привыкнуть ко всем мейкомбским обычаям, и не надо ее винить, если она чего-то не знает.
– Провалиться мне! – сказала я. – Вот я не знала, что ей не нравится, когда читают, а она меня винила… Слушай, Аттикус, мне совсем ни к чему ходить в школу! – вдруг догадалась я. – Я же тебе сказала про Барриса Юэла! Он приходит только в первый день. Инспекторша записывает его в список – и по закону все в порядке…
– Это не годится, Глазастик, – сказал Аттикус. – Иногда, в особых случаях, закон можно обойти. В твоем случае закон неумолим. Так что придется тебе ходить в школу.
– А почему Юэлу можно, а мне нельзя?
– Ну, слушай.
И Аттикус сказал – Юэлы всегда были позором для Мейкомба, уже целых три поколения. Сколько он помнит, ни один Юэл дня не жил честным трудом. Вот когда-нибудь на Рождество, когда будем прибираться после праздника, он возьмет меня с собой и покажет, где и как они живут. Они живут не как люди, а как животные.
– Будь у них хоть на грош желания учиться, они всегда могли бы ходить в школу, – сказал Аттикус. – Можно, конечно, и силой их заставить, но это глупо – силой тащить таких людей, как Юэлы, туда, куда им не хочется…
– Так ведь если я завтра не пойду в школу, ты меня тоже силой потащишь.
– Довольно об этом, – сухо сказал Аттикус. – Ты такой же человек, как все, мисс Глазастик Финч. И веди себя, как положено по закону.
Он сказал – Юэлы не такие, как все, у них свои нравы. При некоторых обстоятельствах обыкновенные люди благоразумно предоставляют им кое-какие преимущества, попросту говоря, смотрят сквозь пальцы на некоторые их поступки. К примеру, позволяют Юэлам не ходить в школу. Или еще: Бобу Юэлу, отцу Барриса, разрешают стрелять дичь и расставлять силки даже не в охотничий сезон.
– Но это очень плохо, Аттикус! – сказала я.
В округе Мейкомб охота в неположенное время преследуется по закону, и все жители тоже не прощают виновникам.
– Да, конечно, это незаконно, – сказал мой отец, – и что это плохо – тоже верно. Но когда человек все пособие пропивает, его дети очень горько плачут от голода. Я не знаю у нас в округе такого землевладельца, который пожалел бы для этих детей зайца, даже если их отец и поймает его незаконно.
– А все-таки мистер Юэл нехорошо делает…
– Конечно, нехорошо, но он никогда не исправится. Разве от этого ты станешь осуждать и его детей?
– Нет, сэр, – пробормотала я. Потом сделала последнюю попытку: – Но если я буду ходить в школу, мы никогда больше не сможем читать…
– Это тебя сильно огорчает?
– Да, сэр.
Аттикус как-то по-особенному поглядел на меня, и я насторожилась.
– Ты знаешь, что такое компромисс? – спросил он.
– Это когда обходят закон?
– Нет, когда уступают друг другу и таким образом приходят к соглашению. К примеру, если ты согласишься учиться