плоды.
– Да, – ответила Жаннета, качая головой. – Я уверена, что и ее преследует эта мысль. Ночью этот кошмар возвращается к ней снова и снова. Она измучена, издергана. И ее состояние, и ее рана, конечно, нарушили у Сильви месячные… Все это произошло более шести недель назад. Что же делать в том случае, если она и вправду ждет ребенка… Главное, что будет с ней?
– Если это случится, она убьет себя. Когда мы ее подобрали, она хотела утопиться в пруду. Ее еле удержали тогда, а уж здесь! – прибавил он, показав глазами на синюю гладь, испещренную белыми гребешками пены. – Ясное дело, ее ни на минуту нельзя оставлять без присмотра. Кто-нибудь из нас двоих должен все время находиться рядом с ней.
– А если и вправду случилось самое страшное?
– Ты думаешь, я ничего не разузнал, когда приехал сюда? Неподалеку расквартирован гарнизон, а доблестные воины – большое искушение для девушек. Я разузнал, что в округе живет женщина, которая занимается этими делами. Она живет в пещере. Кстати, на этом острове колдовства хватает. Здесь еще поклоняются древним кельтским божествам…
– Ты считаешь, что мы сможем уговорить Сильви пойти с нами в пещеру?
– Так ведь у нас нет выбора! Если с ней случился такой грех, а мы ничего не предприняли, господин шевалье и монсеньор Франсуа нам этого никогда не простят.
Жаннета с сомнением в голосе ответила:
– Господин де Рагенэль точно не простит, но в монсеньоре Франсуа я уверена меньше! Он слишком поглощен мыслями о королеве, чтобы дать нашей Сильви нечто большее, кроме нежности и жалости…
Корантен покачал головой:
– Он привязан к малышке гораздо сильнее, чем сам думает. Видела бы ты его, когда мы нашли Сильви на дороге и он все узнал… Я думал, он с ума сойдет. И в замке Ла-Феррьер он никого не пощадил!
– То же самое он сделал бы ради младшей сестры или кузины.
– Но не с такой яростью! Конечно, сейчас он восхищен королевой, но ведь она на пятнадцать лет старше, и однажды он взглянет на нее другими глазами.
– Допустим! Ну а госпожа де Монбазон? Разве она старше его на пятнадцать лет? Всего на четыре, и она очень, очень хороша собой!
– Я не верю, что она его любовница. Он ухаживает за ней, чтобы позлить королеву. Кстати, любовь и постель – не одно и то же… Займись-ка своей фасолью! Сильви идет сюда…
Сильви ушла с берега и поднималась вверх по выбитой в скале лестнице, ведущей к дому. Она была поглощена своими мыслями, губы ее едва заметно шевелились, взгляд был задумчив и печален.
Вот уже несколько последних дней она была целиком поглощена какими-то подсчетами и вычислениями. В любую погоду Сильви, закутавшись в широкий черный плащ – такие носили женщины на острове, – часами неподвижно сидела на камне, глядя на море глазами сомнамбулы. Она почти ничего не ела, мало спала и снова начала худеть. Снедаемые тревогой, Жаннета и Корантен ни на минуту не теряли из виду Сильви. Однако никто из них не осмеливался завести с ней разговор на эту мучительную тему.
– Придется