подумают остальные. Она стоит здесь и слушает чужой разговор с таким видом, будто так и положено, и никто не смеет прогнать ее прочь.
– Люди всегда боялись их – мелких демонов, – продолжил между тем величественного вида бродяга, – но разве хоть когда-нибудь им удалось целиком заполонить мир, они наносят лишь крошечный вред, сбивают вас с панталыка, гадят так же по мелочи, служат другим. Те, кто колдуют уже большее зло, они призывают не мелкую часть его армии, а более сильных духов, чтобы губить себя и других, и был бы в этом толк. Они лишь зря расходуют наши силы, но создают нам ужасную репутацию. Вуду, кандобле, колдовство, прикрытое христианством, и все это лишь черная завеса для кучки мелких демонов, которые кусают во снах людей и крадут у них жизненные силы. Им больше хочется проказить, чем служить, и люди, естественно, не верят в то, что шуты причиняют им реальный вред.
– Но они повсюду, – возразил кто-то, – люди в своих домах от них защищены, а мы нет.
– Это правда, – согласился другой, – этот город кишмя – кишит ими, возможно, так было с самого его основания, говорят французская роскошь здесь родилась на золото демонов, а теперь они нас донимают. Если бы кто-то в них поверил, если бы очищающий огонь прогнал их всех.
– Некоторым людям даже на пользу делать вид, что они не верят в них, – со знанием дела заявил тот величавый, что сидел во главе костра, и что-то за спиной у него шевельнулось, Николь так и не смогла рассмотреть что, казалось, это просто взметнулась и завибрировала сама материализовавшаяся вдруг пустота.
– В тех роскошных старинных особняках всегда делали вид, что не верят в них, – продолжил он, – в хижинах рабов тоже, но это не значит, что ни те, ни другие, не хотели прибегать к их помощи, и обогащать свой колдовской опыт друг за счет друга. Люди всегда считают, что они могут подчинить потустороннее себе, они могут стоять рядом со сверхсуществами и считать себя единственным, кто является сверхсуществом, при этом ничего не подозревая о танцующей рядом нечисти. Но я пришел рассказать вам о другом, о том, кто сам был как заря, прежде чем началось все это. Вы ведь так хотели скоротать время, проведенное на этот раз за костром, всего лишь услышать о нем и о том, какое отношение имеют к нему все эти мелкие твари, которые наводняют город, и я бы сказал не только один. Нет такого города или веси, дома, дороги, пруда, где бы не жили и не смущали людей они.
Они? Он? Николь ничего не понимала, но она вдруг начисто забыла о том, что стоит здесь и по-наглому подслушивает. На секунду она даже забыла о том, кто она есть.
– Да что ты можешь знать об этом? – гневное восклицание сорвалась с ее губ, как будто само собой и прежде, чем она успела сообразить, что делает ее изящная рука с удивительный силой вцепилась в шиворот бродяге и встряхнула его изо всех сил. Это заставило его встать, и только тут Николь поняла, какаю ошибку сделала. На миг она будто сочла себя кем-то другим, яростным и неимоверно сильным, но она ведь была всего лишь хрупкой девушкой, а этот незнакомец оказался верзилой.