и попытался выровнять дыхание. «Не отставать. Что бы ни случилось, не отставать». Он ускорил шаги, держась вплотную к Питеру.
Туман перед ним закружился, едва ли не закипел, и принял форму женщины с бледной, слабо мерцающей кожей. Кротко улыбаясь Нику, кружась, покачиваясь, она полетела рядом. Туманные пряди волос и складки платья тянулись за ней, будто в каком-то подводном балете.
Ник изо всех сил старался не смотреть ей в глаза, но не смог совладать с собой, а, подняв взгляд, увидел, что она – само воплощение красоты. Она запела, и Ник, не понимая слов, тут же узнал мелодию. Эту колыбельную матери пели детям тысячи лет. Ее песнь сулила тепло, уют, безопасность – целую вечность материнской любви. Женщина протянула руки, маня его к себе.
Сделай он к ней хоть шаг – и всему конец. Какая-то часть разума понимала это и кричала изо всех сил, приказывая не сворачивать с пути. Оставшаяся часть тоже понимала это, но считала, что все окей – ведь смерть будет так сладостна. Она возьмет его на руки, прижмет к груди, утешит, успокоит… Все страхи, все дурное просто исчезнут навсегда… Ничего большего Ник и не желал.
Откуда-то издали всего лишь слабым эхом донесся голос Питера:
– За мной!
В памяти Ника тут же мелькнуло то самое лицо – искаженное ужасом лицо мальчишки в найковских хайтопах. Моргнув, он заставил себя оторвать взгляд от женщины.
«Где же Питер?»
Впереди виднелся только смутный силуэт.
«Это он? Как же я настолько отстал?»
Полотна тумана впереди медленно смыкались, будто занавеси. Казалось, сейчас между Ником и Питером встанет неодолимая стена. Охваченный паникой, спотыкаясь, увязая во влажной земле, Ник рванулся вперед, врезался в Питера и едва не сбил его с ног.
– Держись, – шепнул Питер. – Пока неплохо справляешься.
«Неплохо справляешься?! – захотелось закричать Нику. – С чем?! Что происходит?! Что, мать твою, происходит?!»
Женщина продолжала лететь рядом. Лицо ее стало печальным, и Нику, какой бы эта мысль ни казалась безумной, сделалось жаль ее. Она подняла руки над головой, точно готовясь нырнуть, и выгнула спину. Тело ее всколыхнулось, завертелось среди клубов тумана в причудливом танце. Внезапно Ник осознал, как полны ее груди, обнаружил, что под тонким покровом платья явственно видны соски и темный треугольник между ног. В паху жарко защекотало, щеки Ника вспыхнули, он поспешил отвести взгляд – и тут в уголке глаза мелькнуло нечто… «Хвост?» Ник заморгал. У этой женщины был длинный чешуйчатый хвост! Руки ее тоже были покрыты мелкими тонкими чешуйками, пальцы – длинны и остры, точно когти. Ник прищурился. «Господи милостивый, – подумал он, – волосы! В ее волосах полно червей!» Но тут он ошибся: ее волосы и были червями – сплошной копошащейся массой из тысяч крохотных червей.
Отпрянув назад, Ник едва не упал.
Женщина помрачнела, злобно оскалилась. Глаза ее сузились, превратившись в щелки, соски вытянулись вперед, точно длинные муравьиные усики, живот разошелся, обнажая зияющую утробу, и Ник увидел внутри бесконечные ряды крохотных острых зубов!
«О,