чтобы не натолкнуться даже не на жалобу, не на долгий и нудный рассказ о себе, своих тревогах, по сути ничем не отличавшихся от волнений остальных, а на растерянную улыбку, неловкое пожатие плеч, мол, что тут скажешь, безработный, этим всё сказано, к ним, как банный лист, приклеилась маска неудачников, легла на их лица, как литая, точно они всегда, подозревая свою невезучесть и никчёмность, только и мечтали о ней, а теперь, когда наконец нашли подтверждение своим опасениям, им в каком-то смысле стало даже легче, удобнее, они срослись со своей новой, нечаянно подвернувшейся ролью, упиваясь ею, будто провели всю жизнь в её ожидании. Их поведение раздражало. Они вообразили, что им хуже других, так плохо, что дальше некуда, и, твёрдо уверовав в свою выдумку, как капризные дети, требовали сочувствия, но встречали только молчаливое презрение. Лишь изредка в ответ на свою кислую мину они удостаивались брошенного мимоходом: не плачьте в жилетку, нам самим тошно. Однако это вырванное признание на мгновенье сближало, позволяло забыть собственную боль, и давало им повод продолжить свою игру.
Городские учреждения закрывались, но библиотека по-прежнему работала. Нарасхват шли детективы и фантастические романы, на них была очередь, так что они быстро обтрёпывались. Их брали, чтобы забыться. А когда фонд был исчерпан, читали по второму разу. На полках стояли и другие книги, в большей степени наполненные философией, опытом столетий, сведениями по психологии, истории, культуре, но они оставались нетронутыми. И действительно, к чему они? Их можно изучать в спокойные времена, в непоколебимо мертвенной тиши университетов, но разве они помогут в борьбе с безработицей? Елена С., единственная сотрудница библиотеки, молодая и энергичная, была предана своему делу настолько, что работала без выходных. Как и о. Ферапонт, она жила добровольными пожертвованиями, секта читателей, сложившаяся вокруг храма знаний, была ей благодарна – в читальном зале можно было отвести душу, обсудив похождение «попаданцев», затерявшихся в чужом времени (своё отражение в них, конечно, никто ещё не видел, а если и примерял на себя, то только гипотетически, пофантазировать всегда приятно), или новые приключения одинокого героя, обычно полицейского, освобождавшего город от власти бандитов (и здесь также не проводили параллелей, и в самом деле, какое это имело к ним отношение?). Когда-то у Елены С. был роман с Дрёмышевым, который сделал ей предложение, и, проверяя чувства, они около года прожили в его тесной квартирке с балконом на Карповку, на котором стояли в обнимку летними вечерами, глядя, как плывут две луны – одна над заводскими трубами, другая – в холодной плескавшейся реке, – и им казалось, что они так же движутся в одну сторону, навсегда связанные невидимыми нитями. А потом по неизвестной причине они расстались. Неизвестной даже для них самих. И Елена С. перебралась в соседний город. Или это должно было также стать испытанием чувств? Когда двое расстаются, легче тому, кто уезжает. Новые встречи заглушают боль. А тому, кто остаётся, всё напоминает об утрате –