чужие могилы и тревожа духов предков, породили черную лихорадку – отголосок магии мертвых, сказавшийся на здоровье живых. Живых, у которых недоставало магии, чтобы защититься от агрессивного воздействия некромагии, у кого недоставало денег, чтобы приобрести защитные чары у колдуний провинции.
И эта была еще одна причина для моей ненависти к нему.
Граф Рэйст окинул меня изучающим взглядом – с ног до головы. От этого взгляда хотелось немедленно отмыться – облить себя кипятком и тереть жесткой щеткой до тех пор, пока не покраснеет кожа. Я физически ощущала на себе липкость взгляда будущего Хозяина – как называют обычные люди тех, к кому магическим сплетением привязаны Искры. Разумеется, самим Искрам это обращение кажется невероятно унизительным, но… они обречены быть теми, с чьим мнением считаются редко, и чей жизненный путь предопределен с самого их рождения.
Рэйст подошел ближе, восхищенно поцокал языком, не сводя с меня взгляда. Я едва удержалась от того, чтобы не скривиться в ответ. Пользы от этого никакой – только повод для графа припомнить мне это в будущем, когда он получит надо мной абсолютную власть.
– Так ты и есть моя будущая Искра? – осведомился он, ухмыляясь.
«Нет. Скаковая лошадь», – мрачно подумала я, а вслух, не желая быть обезличенным подарком герцога своему адгеренту, сказала:
– Гвендолин Меарк.
Я умела говорить совершенно бесстрастно, пряча эмоции глубоко внутри, хоть и давалось это мне непросто. Это умение отличало нас с Лили: она была как открытая книга. Хотела плакать – плакала, хотела смеяться безудержно, в голос – смеялась. Иногда это раздражало меня, но чаще… восхищало. Лили – такая искренняя, такая чистая и непосредственная, как дитя… и такая далекая сейчас.
– Гвендолин, – протянул лорд Рэйст.
Тратить время понапрасну он, очевидно, не привык – стоило ему оказаться от меня на расстоянии ладони, как я почувствовала слабость и дурноту.
«Привязка» или сплетение – чары непростые и требующие непосредственной близости Хозяина и его Искры. Жизненные нити Искры, видимые лишь сильным магам, Хозяин переплетал со своими – точнее, вплетал их в свой собственный узор. Таким образом, Искра не могла повлиять на Хозяина, каким-то образом причинив ему вред. Зато сама она отныне находилась в его власти. Так, Искра больше не могла ослушаться приказа Хозяина – одного лишь его мысленного приказа было достаточно, чтобы магическая энергия «живого сосуда» передалась ему.
Пока «привязка» не произошла, во мне еще теплилась слабая надежда, что уготованное мне не случится. Думать так не было ни малейших оснований – я на чужой земле, меня окружает стража, а ослушаться приказа Ареса, нынешнего правителя Эйоса – все равно, что собственноручно подписать себе смертный приговор. И все-таки… надежда оказалась невероятно живучей.
Глупая, сказок не бывает.
Когда Рэйст колдовал надо мной, я чувствовала лишь слабое вмешательство – и в мой разум, и тело. Не самое