коротышки не ссорились с варварами, считая их едва ли не братьями, но эти карлики, похоже, сегодня перебрали и уже не могли различить, к какой народности принадлежит тот или иной человек.
Бо остановился и медленно развернулся.
Пшеничнобородый, засучив кольчужные рукава, покачивался норовя двинуться на торговца, но на его плечах висел менее крупный чернявый сородич.
– Остынь, Фромо, ты не видишь, что энто колден-курец? – горячечно шептал на ухо приятелю карамазый.
– Да какой энто колден-курец? Что я по-твоему варваров никогда не видывал? У них у всех бороды до пояса, а энто имар безусый, коему не мешало бы наломать бока, – могутный северянин стряхнул с плеч менее дюжего товарища и шагнул в сторону застывшего Бо. Пунцовую физиономию озарила мерзкая улыбочка.
Резко склонившись, толстяк подхватил и бросил в наступавшего полусгнившую мережу. Коротышка разразился отборной руганью. Торговец стремительно развернулся, и помчался прочь.
– Стой, негодяй! – донеслось сзади. За спиной забухали тяжелые сапоги.
Бо порскнул за угол ближайшего здания. Уйти от копотливых карликов для него не составляло никакого труда. Пробежав еще десяток шагов, купец вновь свернул.
Он даже не успел сообразить, что произошло. Нечто твердое подсекло ему ноги, и он, пролетев несколько шагов, плюхнулся навзничь.
– Ку-да спе-сись, се-ло-ве-се? – над головой раздался мелодичный голос, кой мог принадлежать как мужчине, так и женщине.
Внутренности толстяка похолодели, он угодил в лапы к эльфам. Из пелены мрачных мыслей его вывел ощутимый тычок пяткой древка в бок.
– От-ве-сай, ког-да тебя спра-си-вает альги! – лязгнул металлом остроухий.
Бо с трудом разлепил губы, все еще отходя от неприятного падения. В это время поблизости раздался топот гномов.
– Вон он! – сообщил густой бас, принадлежавший пшеничнобородому коротышке.
Карлик грузно прошлепал по луже нечистот и смачно врезал Бо по ребрам. Тело купца содрогнулось, он скорчился и заперхал.
– Спасибо, красотки, что изловили энтого негодяя, он оскорбил своим непочтением весь гномий род, – довольно молвил желтоволосый забулдыга.
– Ахаш ирн маат! – резко бросил эльф.
Послышался короткий свист, и оба подгорных жителя плюхнулись наземь. Один из карликов рухнул прямо на толстяка, едва не раздавив торговца. Купцу почудилось, будто ему на спину упала скала.
– Что ж вы творите, девчата? – жалобно просипел один из гномов.
– Кхарно! – удар получился звонким, верно уроженцу пещер двинули пяткой ратовища в лоб.
– Кхафун заито фии малиф, шиллам Талик? – вопросил эльф.
– Хайто, суад амах, шиллам Ракхаил, – ответили тонким сиплым голосом. Подобные интонации могла породить только гортань дунфая.
– Мы и-сем ры-зе-го гно-ма и тем-но-во-ло-со-го вар-ва-ра, спо-соб-но-го об-ра-са-ть-ся в зве-ря, – хаджир вновь