когда он заполонит меня окончательно, с отчаянным криком: «Ма-а-м-а-а-а!» – я нырнул в угольную нору, выставив перед собой оба своих «грозных клинка».
Внутри никого не было. Я стоял, настороженно обшаривая взглядом пустую комнатку с примыкавшем к ней крохотным закутком кухни. Лунный свет бледно, но полно освещал жилище Одноглазого. Не было нужды зажигать самодельный карманный фонарик, сооруженный из квадратной батарейки, лампочки от гирлянды и куска изоленты. К тому же, кажется, я его потерял еще во время своего позорного бегства.
Ничего не изменилось со времени нашего последнего визита сюда – всё оставалось на своих местах… за исключением кровати, отодвинутой к противоположной стене.
Было такое ощущение, что кто-то пытался вытащить ящик из-под кровати, ему это не удалось, и потому он отодвинул кровать. И еще было понятно, что этот кто-то не преуспел в своем начинании.
Ящик находился на том же самом месте.
Немного разочарованный, я сидел на полу и тупо пялился на чертов ящик. Совершенно обыкновенный. Ничего загадочного в нем не было, если не принимать во внимание, что его невозможно открыть и сдвинуть с места. Было абсолютно непонятно, что же делать дальше. Почему я был уверен, что мой друг здесь и нуждается в моей помощи? Сейчас мне все это казалось полным абсурдом. Я уже начал было подумывать о возвращении, как мне показалось, что кто-то зовёт меня… где-то очень… очень далеко.
Как будто ветер доносил издалека чей-то смутно знакомый голос.
Я прислушался… нет… показалось…
И вновь еле слышно: и-а-я… о-о-и-и… е-е-й.
Ту же припомнив Костин рассказ, я прилип к ящику и весь обратился в слух.
Но кроме пульсации своей крови в плотно прижатом к стенке ящика ухе, ничего не услышал.
Крики… если они мне не показались… прекратились. Но теперь я был точно уверен, что доносились они именно оттуда.
И вдруг, заметив в миллиметре от своего кончика носа маленькое светлое пятнышко, я замер на месте, затаив дыхание, боясь спугнуть его судорожным выдохом, который так и просился сейчас наружу.
Прошло несколько томительных секунд… пятнышко стало ярче и шире… я продолжал ждать не дыша… Пятнышко еще более увеличилось, став размером примерно с пятикопеечную монету… Решив, что этого достаточно, я сделал выдох и приник к нему, как к замочной скважине, в твердой уверенности наконец-то увидеть… Что?
Сначала картинка была размыта – просто белая муть со смутными очертаниями.
Постепенно муть рассеялась, и я увидел где-то внизу подо мной последний акт разыгравшейся драмы, предыдущие действия которой я пропустил.
На маленьком пятачке, которым заканчивался узенький серпантин горной тропинки, упиравшейся в отвесную скалу, парень лет двадцати в разорванной на спине футболке метался между трех дверей в стене скалы. Он никак не решался выбрать какую-либо из них.