профессионально-техническому училищу, ныне – временный склад. И поскольку все вокруг не было постоянным, кроме Оки, омывающей этот крутояр, подумалось, что настанет пора, и особняку найдется иное, более достойное применение. Кто-то же отвечает за это.
Как ни странно, ожидания сбылись. В 1979 году реставраторы перекрыли крышу, подлатали фасад и кое-что внутри… Забыли только повесить доску, предупреждающую о том, что здание бывшей усадьбы Никитинских является памятником архитектуры республиканского значения и охраняется законом.
Построенный в начале века двухэтажный с мезонином и колоннами особняк рядом с современными коробками общежития и учебного корпуса выглядел заблудившимся франтом. В коробках жили, занимались, а старый дом и после реставрации остался пустовать в ожидании людей.
Благодушие мое развеял мастер училища, крепкоплечий припорошенный сединой Вячеслав Михайлович Кошуро. Оказывается, обветшавшую систему отопления особняка сковало после сильных морозов, и директор училища распорядился отключить ее. Вот уже третий год стужа и сырость подтачивают здание.
Найти дому нового хозяина пока не удается. Ни художники Рязани, ни театральные деятели области не взяли здание под свою опеку, хоть очень поглянулось оно и тем и другим. Отпугивает необходимость нового ремонта, более капитального, чем прежний: вновь прохудилась крыша, обветшали стены и перекрытия, в одном из залов учащиеся разложили костер на дубовом паркете и начавшийся пожар едва сумели погасить…
– Я уж заколачиваю, заколачиваю окна – нет, отрывают доски, лезут туда, как мухи на мед, – пожаловался на своих воспитанников Вячеслав Михайлович.
Вспомнилась судьба другого здания, стоявшего по соседству. Двухэтажное, сложенное из бревен еще при старых хозяевах усадьбы, князьях Мещерских, оно знало многих именитых людей. С балкона его писал этюды заокских далей Николай Клодт, в гостиной импровизировала перед друзьями Мария Николаевна Ермолова, читал стихи тогда уже знаменитый сосед Сергей Есенин…
Долгие годы после революции дом исправно служил костинцам, кто только не жил в нем до поры, пока не прохудилась крыша. Случилось это лет семь назад. Сначала переселили из здания жильцов в преддверии ремонта. Потом началась элементарная растащиловка: кому-то понадобились доски, кому-то – печная заслонка… А кончилось все тем, что разобрали здание на дрова. До сих пор, когда заходит речь об этом варварстве, мужики с восхищением вспоминают, с каким трудом приходилось растаскивать звонкие, смолистые бревна: умели же люди строить!
Судя по рассказу Кошуро, история с безнадзорным домом повторялась, как повторилась она с ротондой, которую во избежание хлопот с ремонтом просто снесли: остаточная стоимость ее была дешевле килограмма колбасы в местном сельмаге. Еще не поздно было спасти каменное здание, и разговор наш вился вокруг этого, пока Кошуро не сказал:
– А больше всех знает об этом доме Таня Шустова.
В тот же