встрепенулся Толян и оторвался от еды:
– Я знаю чем. Если не хочешь, оказаться на месте гримёрши в следующий раз, советую помолчать. Когда я ем, я глух и нем.
Вика одарила парня одной из своих ядовитых улыбок, но тем не менее вняла разумному совету. Несколько минут все молча жевали, Надя что-то вяло ковыряла у себя в тарелке.
– Игнатьич, видимо пора выкурить трубку мира? Вика, что ты думаешь по этому поводу?
Четверо отправились в курилку, а Надя воспользовалась моментом, чтобы спокойно поесть. Вилки и ложки из пластика совсем не хотели служить по назначению, они гнулись во все стороны и ломались, любая твердая еда была им не по зубам. Быстро поглотив большую часть обеда, девушка решила не отбиваться от коллектива и, потом, ей было интересно, о чём они там болтают в курилке.
Весь цивилизованный мир давно и успешно борется с курением, и только в России дети скоро будут начинать дымить уже с пелёнок. Вика, Толян и Макс находились в самом эпицентре дымящего вулкана, подобраться к ним было нелегко. Совершенно бессмысленно было не курить в таком дыму, Надя попросила сигарету у подруги. Макс удержал Вику за руку.
– Не надо, не давай, не бери грех на душу. Она же не умеет курить, пусть не втягивается.
Возмущению неопытной курильщицы не было предела, он что ей мать что ли?
– А что, лучше дышать гадостью выдыхаемой другими?
– Это ты права. Будем вести здоровый образ жизни.
Макс говорил это совершенно серьёзно, но все окружающие, кроме самой Нади, восприняли эти слова как шутку. Молодой человек подтвердил серьёзность своих намерений, взяв растерянную девушку под руку и утащив её из курилки.
Потом Надя жаловалась подруге:
– Он не воспринимает меня всерьёз. Он относится ко мне, как… как к ребенку.
– Дурочка, так это хорошо.
– Чего же тут хорошего?
– Он проявляет заботу. А что ещё нужно женщине? Собственно говоря, мы терпим мужиков и их выкрутасы только ради этого, чтобы добиться от них заботы. А ты, дурёха, получаешь это безо всяких усилий.
– Мне не нужна такая забота, она меня обижает. Мне нужна любовь.
Вика горестно улыбнулась, вспомнив свои иллюзии по этому поводу.
– Хорошо, если тебе повезёт найти эту самую настоящую любовь. Хоть, потом расскажешь. Ты ведь расскажешь? Поделишься со своей непутёвой подругой?
– Вик, ты меня иногда пугаешь, как-будто ты на себе крест поставила. Мы ведь ровесницы, ты забыла? У тебя тоже всё ещё может быть.
– Это вряд ли. И зависит это не от возраста, а от способности воспринять это чувство с открытой душой. Я уже растратила весь свой запас, а на этом месте вырос здравый толстокожий цинизм, который не позволяет мне видеть розового цвета, даже если он есть.
Надя искренне пожалела подругу, но помочь ей ничем не могла, поэтому отказывалась принять очевидное.
– Викуся,