довод дошел таки до сознания дочери и она усилием воли прекратила плакать.
– Ну, вот и хорошо. Теперь решим, как быть. У меня есть несколько вариантов…
– Только не предлагай мне побриться наголо.
– Хорошо.
В результате длительных препираний, активной жестикуляции, примерки заколочек и платков, было выработано революционное решение – довести абсурд до апогея.
Дрожащими от волнения руками Зоя Сергеевна взялась за ножницы.
– Теперь главное, чтобы никто не открыл дверь.
Дочь шутку оценила, но улыбка получилась вымученной.
Всего десять секунд и на лбу у Наденьки обозначились три пряди разной длины.
– Лестница в небо. Как ни странно, а тебе идёт.
Надя посмотрела на себя, непривычно – но совсем неплохо. Редко экспериментировавшая со своей внешностью, девушка вдруг ощутила прилив обновлённой энергии.
– Хорошо, что времени много. Теперь, мне нужно поменять подготовленную одежду.
Небо за окном посветлело настолько, что стало понятно – где-то там за многослойными тучами взошло солнце.
Мать и дочь пили горячий кофе, который кажется особенно ароматным именно по утрам.
– Может, тебе сделать пару бутербродов с собой?
– Мам, может тебе лечь ещё поспать?
– Нет. Через часок мне тоже идти на занятия. Я лучше помедитирую…
– Только, на всякий случай, поставить будильник.
Зоя Сергеевна улыбнулась.
– Обязательно. Ты не опоздаешь?
– Нет.
Девушка помедлила, раздумывая говорить или нет, потом продолжила.
– Мам, я боюсь. Чем ближе, тем больше.
– Это естественно. Первый день все боятся, но я тебя прошу помнить только одно: работа – это средство, а не смысл существования. Мы работаем чтобы жить, а не живём чтобы работать, поэтому, что бы не происходило на работе, это не конец света. Ты у меня умная, красивая и талантливая девочка, ты достойна большего, чем бегать на побегушках. Поэтому относись к этой работе, как к большому приключению.
– Хорошо, мам, я постараюсь.
Павильон №3 был похож на растревоженный улей, причем, на хорошо освещённый улей, десятки осветительных приборов всех калибров и мощностей работали на полную катушку. Бедная Надежда так растерялась среди бурлящего хаоса, что так бы и стояла как пень с хлопушкой, если бы Толик издалека не заприметил её.
– Привет. Поздравляю с первым рабочим днём. Я смотрю, ты уже написала на хлопушке номер сцены – это зря. Всё ещё может поменяться, не один раз.
– А что же мне делать? Каждый раз переспрашивать? Как дебилка?
– Для тебя же будет лучше. Лучше быть дебилкой без свидетелей, чем у всех на виду? Пойдем к второму спросим.
– Второму режиссеру?
– Ты помнишь, как его зовут?
– Геннадий… не знаю отчества.
– И я не знаю. Плетнёв Гена, вон он.
Крупный мужчина с солидным пузом, которое выглядывало