Кингисеппских бандитов? Нет, это бред – среди массы милиционеров никто бы не решился. Значит, ушел, потому и шинели нет. Но уйти вот так, перед самым награждением, даже не получив медаль, которые он так ценил… Нет, Дмитрий бы так не поступил. Точно, что-то случилось. Но что?
– Может, в Кингисепп вызвали срочно? – спросил старик. Слушал он ее теперь очень сосредоточенно, сложив домиком пальцы.
– Нет, – устало обронила Паулина, – Я звонила, проверяла.
Аристарх снова помолчал, о чем-то раздумывая.
– Любишь его, значит, сильно? – спросил, наконец.
Паулина едва не улыбнулась, услышав вопрос. Любовь… Театральное такое слово. Как будто ненастоящее. Но отмахиваться от вопросов старика было нельзя.
– Родной он мне, – наконец сказала она. – Спаситель, учитель, вождь.
Аристарх усмехнулся снисходительно и посмотрел на Паулину, как на малое дитя.
– А что так страсти-то мало? Как будто о товарище Ленине говоришь, земля ему пухом.
Паулина вдруг обозлилась.
– Мы с ним не первый год вместе, чтобы про страсть думать. А если б не он, и я бы сейчас неизвестно, где была. Чин милицейский, партийный билет, почет и уважение, – все это, потому что он был рядом. Помогал. Наставлял. Поддерживал.
Аристарх вздохнул.
– А ведь видел я Дмитрия твоего. Неоднократно видел. Неплохой он мужик, вроде. Только старый для тебя слишком.
Паулина устало откинулась на спинку софы.
– Да что вы все, – старый, старый! Как будто в суп его класть собираетесь.
– В супе он, может, и не нужен, – усмехнулся старик. – А вот в постели у тебя – очень даже. Ты ж молодая женщина. Тебе любовь нужна.
Паулина не знала, плакать ей или смеяться.
– Знаешь, дядька Аристарх… Когда ты в день по три изнасилования разбираешь, то вот этого… что ты называешь любовью… ну вот совсем не нужно!
Аристарх посмотрел на Паулину внимательным взглядом, смутив ее еще больше.
– Не любишь ты его, – сказал он окончательно, будто постановил. – Это хорошо.
– Почему? – спросила Паулина.
Аристарх неопределенно пожал плечами, встал и поплелся к кровати.
– Ложись сюда, – сказал он, сдернув роскошное бархатное покрывало. – Мне еще полы домыть надо.
Паулина порывалась спорить и улечься на софе, но, в конце концов, подчинилась и растянулась под рваненьким одеялом, которое пряталось под покрывалом. Она пыталась подумать, что ей делать завтра, но провалилась в сон, так и не придумав ничего толкового.
*
Паулина спала без снов и проснулась очень рано, когда захлопали по всему театру двери, зазвучали голоса, да кто-то начальственно стукнул в дверь старика.
– Не уходи без меня, – велел он Паулине, выскальзывая за дверь.
Когда старик вернулся, она уже оделась, умылась из покосившегося умывальника в углу и пригладила волосы.
– Значит так, Полиша, – сказал Аристарх. – Может быть, то, что я сейчас скажу, тебе поможет.