маму, и мы приедем через неделю к вам. – Не плачь только, моя снежинка! – задумчиво перебирая мои распущенные волосы, шептал брат.»
Так проходили дни. Недели складывались в месяцы, а месяцы в годы. Помню насколько сильно скучала по нему, не подпуская к себе и близко других детей, которые проявляли желание со мной общаться. Я не могла заполнить брешь, образовавшуюся в моей детской душе, ни прогулками с девочками подругами, ни общением с родителями. Мне не доставало моего Марка. Казалось, что я потеряла часть себя, и так и не смогла больше найти. Родители очень сильно переживали и волновались за меня. Если мама зачастую и делала вид, что ничего не замечает, считая, что вскоре я забуду и успокоюсь. То отец напротив не переставал читать нравоучения, капая тем самым своей жене на нервы. «Вот видишь, до чего всё дошло? – с некой издёвкой в голосе говорил он. – А я ведь предупреждал, что это не нормально! Они были слишком близки. Слишком много времени проводили вместе! – У нашей дочери и друзей то других нет. Всё внимание было сконцентрировано на Марке! – Видишь теперь, чем всё закончилось?!»
Тогда, когда мне приходилось тайком наблюдать за ними, и слышать от отца подобное, мне – пятилетней девочке была не совсем понятна мамина реакция, а точнее её полное отсутствие. Она почему-то всегда отмалчивалась и смотрела в одну точку, не желая противоречить мужу и спорить с ним.
А заключительной фразой отца, всегда было: «ну вот и славно! Хорошо, что твоя сестра уехала и увезла Марка с собой. А то неизвестно, во что переросла бы такая привязанность! – Одно дело, когда дети ночуют вместе в пятилетнем возрасте, другое, когда им стукнет по семнадцать!»
(Воспоминания. Снежана Стоцкая 2001 год)
Август, в то самое лето, выдался холодным и дождливым. Солнце баловало лишь изредка, слегка пригревало и вновь пряталось за покровом свинцовых туч. Радости от таких летних каникул не было и вовсе. За исключением того, что наконец спустя долгих и долгожданных четыре года, мы ждали гостей из Германии. Папы к тому времени уже не было с нами в Петербурге. Последние два года, он жил и работал в Голландии, в Российском посольстве в Амстердаме, занимая величественное кресло, посла Российской Федерации. И естественно баловал он нас своими визитами отнюдь не часто. Наша семья теперь воссоединялась исключительно только по праздникам. Оно и лучше! Ненавижу, когда он начинал контролировать всё и всех, что находится в радиусе его видимости. И Марк в данный период, однозначно был бы причиной потери его контроля.
Я была настолько взволнована в тот момент, когда мы с мамой ожидали такси, на котором и должны были подъехать к дому Ирина и Марк. Я сгорала от любопытства, пытаясь представить, как выглядит мой брат сейчас. Ему уже одиннадцать. Из разговора мамы и её сестры, я знала, что Марк уже не тот послушный и покладистый мальчик, каким он был тогда, когда мы виделись в последний раз. Ирина неоднократно жаловалась маме, когда они болтали по телефону, что в последнее время этот «негодяй» совсем отбился