и католиками, и это лишь подтверждает возможность взаимопонимания между людьми, движимыми доброй волей. Он удалился.
– Только не очаруйтесь Бостоном, – были его последние слова.
Когда он вышел, Рут и Номи помогли Анжелике лечь обратно в постель. Она была утомлена, и они удобно уложили ее на подушки. Она тут же закрыла глаза.
В разговоре с патриархом она забыла о повозке и о безумце с золотым поясом, и раздражение, охватившее ее во время гадания Рут, прошло.
Зато она вспомнила ее заверения об обнадеживающем раскладе последних семи карт, в котором злые силы были «под контролем», а в «блистательной и решительной победе» никто не сомневался.
Воспоминание соединилось с чувством глубокого умиротворения, наполнявшего ее с момента рождения детей и их спасения. Случилось нечто, принесшее ей победу. Рут, наделенная даром ясновидения и пророчества, настолько приблизилась к истине, что Анжелика сильно испугалась.
Говоря о папессе и выдающемся человеке, Рут уточнила: «Они жаждут вашей смерти».
Так оно и было! Хотя и стало теперь достоянием прошлого.
Папесса, выдающийся человек и в самом деле оказали пагубное влияние на новую жизнь, которую Анжелика и Жоффрей де Пейрак пытались начать после длительной борьбы за то, чтобы вновь быть вместе.
Злобные происки, тайные заговоры ядовитыми лианами опутали их такую хрупкую по сути своей жизнь. Это лишний раз доказывало, что битвы духа разыгрываются и преследуют человека повсюду, приводя порой к торжеству даже над непреодолимыми препятствиями, которые на каждом шагу возникают в диком, населенном такими разными народами краю.
Номи прошептала тогда: «И он тоже в могиле…»
Ссылка их врага Себастьяна д’Оржеваля и молчание, которым была окутана его персона, могли означать своего рода духовную смерть, не позволявшую ему проявлять себя. Будучи еще недавно объектом восхищения, он, чтобы властвовать над людской слабостью, пользовался своей легендарной славой и привлекательностью: известностью, красотой, светскими успехами, собственным боевым знаменем, состраданием, которое вызывали его искалеченные пытками пальцы, невыносимым блеском сапфировых глаз…
В его распоряжении находились шпионы, доставлявшие его письма самому королю, преданные фанатики. А теперь все изменилось. Страсти улеглись. Имя его постепенно забывали.
Напряжение ослабло и растворилось, как темные грозовые облака, ушедшие за горизонт. Быть может, они ждали еще своего часа, но, как было сказано, находились «под контролем», и она ощущала на себе, на своих близких, на всех, кого она любила, небесную защиту.
Упоительная уверенность. Широкое белое крыло раскинулось над ними, как свод шатра в дикой пустыне.
И, не подозревая, насколько ее предчувствию суждено вскоре сбыться, Анжелика думала, что произошло нечто, предотвратившее несчастье. И произошло это либо до, либо во время рождения близнецов, поэтому их судьба была отмечена