Петрович как раз в город уехал, что-то ему там было нужно. И тут началось. Как она бедная, ревела, вся деревня слышала. И если бы ревела. Кричала она. Да так, что мороз по коже. Я тоже думал, коровы не кричат. Ошибался. В общем, звуки были такие, что через минуту вся деревня висела у Петровича на заборе. Забор у него крепкий, что и спасло. Потому что иначе Танюша точно кого-нибудь с собой на тот свет прихватила бы. Я там был, видел.
Гость помолчал.
– Вы хорошо себе представляете корову? Это где-то полтонны веса, копыта и, главное, рога. А теперь попробуйте представить себе бешеную корову. Совсем бешеную. Вы знаете, я видел по телевизору корриду, так все эти быки и рядом не стояли с Танюшей. Думаю, любой из этих тореро наложил бы в штаны, окажись с ней на одной арене. И, между прочим, правильно бы сделал. Она вообще ничего не соображала. Глаза белые, все время кричит, точно от боли, и мечется по двору. Полтонны. Все что у Петровича во дворе было, она разнесла в щепки. Хлев, сарай, колодец – будто и не было. Парник у него был большой – только стекла брызнули.
– Чего делать – непонятно. И жалко, и страшно. Кто-то за доком побежал: он у нас на все руки мастер, и за ветеринара тоже. Тут и дед Трофим доковылял, куда ж без него? Только глянул и сразу диагноз выставил. Какой, говорит, доктор? Кончается животное. От страха кончается. Сейчас сердце лопнет. И только сказал , Танюше совсем поплохело.
Гость прищурился, точно в глаза ему попал дым.
– Вот представьте, – сказал он, – что вам до смерти страшно, тошно и хочется убежать, а вокруг только забор и деревья. Вот вы бы что сделали?
Винни и Ипполит Федорович переглянулись.
– Ну, залез был на дерево, – нехотя проговорил Винни.
Гость хмуро кивнул.
– Правильно.
– Что правильно?
– Она и полезла. Налетела лбом на здоровенную старую яблоню, оглядела ее, точно впервые увидела, и полезла.
– На яблоню? – уточнил Ипполит Федорович.
Гость поморщился.
– Я не сказал «залезла». Хотела залезть. Очень хотела. В какой-то момент нам даже показалось, что у нее получится. Уж очень она старалась. Будто и впрямь за ней смерть гналась. Зубами за ветки хваталась. В общем, вы меня извините, но лишний раз вспоминать это не хочется. Короче, сук там был внизу. Когда он сломался, Танюша и не заметила. Все лезла и лезла на него брюхом, пока кишки наружу не вывалились. Тут она сразу остановилась, вроде даже как успокоилась, отошла, обнюхала свои кишки, вздохнула так тяжело и сдохла.
Гость одним махом выпил свою рюмку и поставил на стол.
– А Петрович только вечером приехал. Глянул и сразу сказал: «Отравили, суки. Найду гада – убью». А Петрович если сказал – сделает. Мужчина серьезный. Был. Потому что через две недели он пропал. Искали его два дня. Нашли в лесу.
– Можно? – гость показал на бутылку.
– Разумеется, – подхватился Ипполит Федорович, наполняя стаканы.
Гость выпил и прикрыл глаза.
– И опять вся деревня сбежалась. Ну, да это уже как водится. Разве кто пропустит? Так что видели