место и небольшому куску креланита, в память о происшествии в Пещерах.
Была также оборудована библиотека, которая постепенно начала заполняться книгами разной толщины, различного содержания и на разных языках. Рядом с ней, в комнате, стены которой были отделаны деревянными панелями, обустроили гостиную. Здесь на больших окнах висели тяжелые, плотные портеры, которые даже в самый жаркий день могли создать прохладный полумрак. Пол в этой комнате застилал толстый ковер. Напротив камина стояли два удобных дивана. Вдобавок Мэй Си лично заказала большое количество мягких подушек разного размера, так что каждый мог устроиться с одинаковым комфортом как на диванах, так и на полу. Центром гостиной стал большой камин, у которого, как и в Диверте, каждый вечер собирались все обитатели дома.
Рядом с гостиной, в комнате с большими окнами, разместилась столовая. Массивный деревянный стол, установленный здесь изначально, было решено сменить на что-нибудь менее монументальное, более приспособленное для комфортного ужина, чем для многолюдных пиров. Поэтому неподъемный старожил был приговорен к обслуживанию пикников и переехал на лужайку заднего двора, а его место занял небольших размеров стол из светлого дерева, за пару дней сделанный собственноручно Вейгой и Вингой.
За обстановку кухни взялись Девирг и увлёкшаяся кулинарией после визита на Инцмир Мэй Си, объявившие, что на свою кухню они чужих не пустят. Большой котел и кастрюли переехали сюда из Диверта, а вот наборы тонко изготовленных столовых приборов, скатерти, подсвечники и прочие предметы сервировки и украшения закупили под руководством сестер у местных мастеров.
Впрочем, практически вся эта красота пока ожидала своего часа, лежа в коробках, поскольку обедать и ужинать все предпочитали по-прежнему просто, шумной компанией за одним столом, обсуждая новости и планы.
Зелень, окружающая дом, тоже требовала заботы. Понятно, что трава на лужайке, аккуратные кусты, живая изгородь, огораживающая задний двор, и кроны деревьев не сами за собой ухаживали: раз в несколько дней, рано утром, от Закиля приходили несколько работников, которые приводили всю растущую зелень в порядок. Работу свою они выполняли быстро и умело, и денег не брали, говоря, что «за все заплачено».
– Закиль, конечно, хитрый торгаш, и глазом моргнуть не успеешь – обдерет до исподнего. Но вот слово он свое всегда держит. Сказал – значит, все будет в лучшем виде, – заметил по этому поводу Девирг.
Возникали поначалу и неудобства. Сначала Грейцель несколько раз пригласили в Старый Город, где проницательные мужчины в белых плащах битый час задавали ей разные вопросы, явно пытаясь связать внезапное улучшение ее благосостояния с тем, что произошло прошлым летом в Пещерах. Вопросы были безукоризненно вежливыми, совершенно ненавязчивыми, но неприятными. Впрочем, когда Грейцель потребовала прямо объяснить ей, чего от нее собственно хотят и в чем обвиняют, бывшее начальство замахало руками, извиняясь и желая всех жизненных благ, с чем и