что 10 апреля прошлого года состоялось заседание координационного совета города по профилактике правонарушений, – спокойно поясняет Анатолий Николаевич. – Вы ведь знаете, что в России в 1991 году все дружины и общественные формирования, помогавшие правопорядку, были упразднены одним росчерком пера якобы за ненадобностью. Но в нашем городе, по сути дела, общественные пункты охраны порядка так и оставались. А в апреле мы по-своему решили: всю эту работу возобновить и поднять. Чтобы рядом с милицией опять появились дружинники, в жилых районах поддержка была… Чтобы общую атмосферу против хулиганья создать!
…Пришел милицейский следователь и принес какие-то дела. Дегтярев разобрался с кем-то, подписал санкцию на обыск, а я сидел и думал.
Удивительное дело – глубинка: здесь даже портреты в кабинетах остались с прежних времен, никто не дернулся их снимать и менять на новые. Мы в Уфе о связи поколений, некогда модной, забыли, – а Дегтярев в отстраиваемой новой прокуратуре хочет «красный уголок» организовать, и непременно со стендом о ветеранах прокуратуры, коим все обязаны. Знакомя меня с районным прокурором Татьяной Васильевной Саблиной, не забудет он подчеркнуть: она – дочь старейшего работника органов В. П. Саблина, по стопам отца своего пошла. А в СИЗО, мол, работа нынешняя потому поставлена хорошо, что там и предшественник был отличный – В. В. Шалыгин. Помнить, мол, надо…
…Из Стерлитамака я уезжал хмурым весенним утром, так и не договорив с Дегтяревым о многих вещах. Там было многое, на что не хватило бы газетной страницы: о суде, который уже трижды уводил от тяжелой уголовной статьи сынка местного строительного босса, о «мафиозниках», строивших себе особняки, о директорах, бросавших миллионы на загранпоездки, не выплачивая рабочим зарплату… Мела легкая поземка, вылизывая мерзлый асфальт, молодой лейтенант милиции, подвозивший меня на «Волге» до КПМ ГАИ, кивнув на говорившую рацию, похвастал:
– В Стерлитамаке на любой призыв за две или три минуты ближайшая милиция подкатывает – мы не считаемся, свой ли из ГАИ или из другой службы позвал. Потому что для себя же мы этот порядок бережем…
Кажется, я начинаю понимать стерлитамакский феномен – люди здесь чувствуют себя хозяевами в собственном доме. «Все, с кем работаю, все местные, – сказал Дегтярев, когда разговор зашел о привилегиях, – пришлых тут нет. Да как же я в глаза им посмотрю, если кому-то одному буду давать поблажку…» Эти люди не погнались за новомодными веяниями, оставив за собой право самим разобраться – что им нужно, а что нет. И будут жить они в уверенности, что одолеть любое лихолетье можно только здравым смыслом… И только самим!
Наверное, в этом главном они и правы.
«ВЕРНУЛСЯ Я ИЗ ЛАГЕРЯ ДОМОЙ…»
Некоторые мысли о посещении исправительно-трудовой колонии
1.
– Значит,