Тюремный шлейф. Горькое молоко – 2. Владимир Козлов

занёс домой сумку с продуктами, и направился к Ивану.

      …Они сидели на кухне и из молочного бидончика разливали себе вино из подвала. Иван был весёлый и не в меру разговорчив, похоже было, что бидончик этот был не первый, употреблённый ими внутрь. Лоб, красный как помидор, увидав вошедшего Сергея, принялся нахваливать Ивану его племянника и троекратно преувеличивать достоинства Серого. По словам Лба, Беда был чуть не гений. Серый понял, что никакого разговора с ним в таком состоянии не будет, и собрался уходить. Но дядька усадил его около себя, и стал рассказывать про старого друга, с которым они в тяжёлые времена одну пайку ели. Для убедительности он задрал на себе рубашку и показал исписанную спину, которую Сергей знал наизусть.

      – То, что у меня на теле, то – же самое и у него. Нам один художник набивал, – говорил Иван. – Юра принёс мне добрую весточку, жив мой друг Коля. Только как я и думал Коля нормальный сиделец, но не в законе.

      Иван посмотрел на опустившего голову Лба:

      – Всё очень просто, это бывает по молодости. Возвысив друзей среди своего окружения, тем самым он возвышает и себя. Это не большой грех, я бы скорее отнёс это к стремлению идеализации Юриной лагерной жизни. Правильно Юра я говорю? – не отрывая своего колючего взгляда от Лба, сказал Иван.

      – Совершенно в ёлочку, – виновато ответил Лоб.

      Затем дядька без вчерашней палки, прошёл свободно, но, слегка покачиваясь к серванту, и достал свою шкатулку. Из неё он извлёк портрет, нарисованный опытным художником.

      – Вот это и есть Коля Ромба, – протянул он портрет Юре Лбу. – Раньше, фотографироваться нельзя было. Таким образом, мы выходили из положения. Находились умельцы, которые были не хуже наших русских художников, но их талант, возможно, будет признан после их смерти.

      Сергею он объяснил, что сегодня у него большой праздник. Отмечает воскрешение близкого друга, который спас его от неминуемой смерти на лесоповале.

      Коля, который попался с одним драгоценным камушком и получил за это червонец. Но он жив, и он его найдёт и поедет к нему на свидание.

      На счастье Сергея домой пришла с детьми Манана, жена Ивана. Она быстро разбила душевную беседу Лба и мужа, которого быстро уложила спать, а Лба культурно спровадила на улицу.

      Сергей, отдал ей ключ от сарая, сказав, что собак он покормил и сам вышел на свежий воздух. Лба на улице не было, в подвал ему не хотелось идти.