экспериментальные доказательства существования бессознательного, приведенные нами во введении – они четко говорят о том, что, как минимум, многие из нас живут подобно сомнамбулам, подчиняясь сделанным когда-то в детстве внушениям, причем эти внушения в ряде случаев толкают нас к дезадаптивному поведению).
Стыд, вызываемой фиксацией на «эго», мешает переживать подлинную связь с Другим, глубинные чувства, блокирует трансценденцию и, таким образом, является болезненной эмоцией, которую, тем не менее, необходимо испытать, не подчиняясь ей, на пути к исповеданию совести (кстати, чтобы не говорили иные теоретики и практики, совесть естественна для души человека, и, в отличие от стыда и морали, не является конвенциональным феноменом, подобным «интериоризированному общественному договору»).
Проиллюстрируем этот тезис. Скажем, существует племя людоедов. И в данном племени морально – кушать людей, более того, считается стыдным не делать этого, и предполагается, что тот, кто не ест человечину, достоин презрения. Но вдруг в одном из членов племени просыпается совесть, например, под влиянием миссионера (хотя можно предположить, что в бывшем людоеде, к тому же, проснулось генетически предопределенное отвращение к поеданию себе подобных). И этот молодой человек отказывается употреблять в пищу других homosapiens. Тогда все племя собирается в кучу, чтобы выразить тому свое «фи», а родители укоризненно качают головой и говорят: «Все у тебя не как у людей!». Такая вот людоедская мораль, многократно встречаемая нами в мировой истории. Что происходит с молодым человеком? Его «эго» начинает распадаться на части, ему становится стыдно, ибо он – несовершенен, он слаб, ему, в той или иной степени, не хватает архетипических сил для того, чтобы выдержать пустоту, которая разверзлась внутри него [тут мы вступаем в область, выходящую за пределы нашей книги, в сферу веры в Бога и Его познания].
И возникает сильнейшее искушение вернуться к привычному «эго», стыдиться себя настоящего и постоянно проецировать, переносить стыд на свою внешность, свой внешний вид и т.д., а уж желающие пристыдить всегда найдутся. Так стыд препятствует переживанию подлинности бытия и является, можно сказать, репрезентантом злокачественной вины, хотя и может выполнять определенные социальные функции (поэтому говорят «ни стыда, ни совести»).
Вызванная стыдом и злокачественной виной потеря контакта с Другим, с первичными образами и чувствами – это депрессия, уныние, отчаяние и, в конечном счете, смерть как психический факт. Потеря контакта с базовыми чувствами возникает при утрате доверия к себе и к миру, при страхе пройти через пустоту, становясь собой (вспомним описанный выше парадоксальный закон психической реальности), и встретиться с Другим.
Каждому из нас необходимо пройти через пустоту, через ощущение собственной слабости, чтобы обрести Целостность, чтобы встретиться с Другим и найти самого себя. Как поет лидер группы «Сплин» Александр Васильев: «Целым был, и был разбитым, был живым и был убитым».
Влечение