– подтвердил Горшков.
– Тогда лады. Давай Серега.
Шершавкин вылез из Уазика, зотя очень не хотелось. Он помахал рукой Горшкову, поздоровался с приподъездными бабушками и вышел в темный черный подхезд. На него надвигалось темное, страш....
– Тьфу ты – сплюнул зло Шершавкин и поднялся по выщербленной лестнице на второй этаж. Позвонил. Дверь ему открыла....Шершавкин помотал головой, отгоняя давешний сон. Дверь открыла Лиза, но пятилетняя с мышиными косичками и вяло повисшими бантиками. То что это была Лиза не было никакого сомнения.
– Явился? – строго спросила девочка. – Мам?
Из коридора вышла женщина в халате. Вытирала руки кухонным полотенцем.
– Кто там? – строго спросила женщина.
– Здравствуй, сестра – сказал Шершавкин и быстро шагнул в квартиру, чтобы успеть пока сестра не захлопнула перед ним дверь.
–;ГЛАВА 5. ПТЕРОДАКТИЛЬ.
Цыплятами заставили хвост Птеродактиля и закрыли проход к самодеятельной уборной: круглому люку в полу с кольцом и надписью белой краской "без дна". Егор и Мия сели на железную лавку, прикрученную болтами к левому борту. Напротив них на такой же лавке между двумя хмурыми тягловыми женщинам челночницами сидел местный этнографический старик в чем то вроде малахая. Егор не совсем представлял себе как на самом деле выглядит малахай. Но слово было емкое и к такому наряду подходило куда как лучше других. Это было что-то вроде тонкой конусообразной шубы, подбитой коричневым крашенным мехом и грехами неизвестных шубоделов. Гнилые нитки рвались и было видно, что если не озаботится то эта шуба благополучно и мирно развалится на части, как и страна, где эту шубу выделали. Так представлял себе Егор, а у него была склонность к необычным сравнениям и еще куче всяких ненужных в обычной жизни вещей. На худой с прыгающим кадыком шее старика висел красный магнитофон Весна-221.
– Я Куэро – сказал старик, когда увидел с каким интересом смотрит на него Егор. Бекетов представил себя и Мию.
– Я Куэро – повторил старик и повторял это мерно, как всесъедающее время, качая склочной редкой бородой. Птеродактиль вздрогнул.
– Ой,мамочки – тихо ойкнула Глущенко Екатерина.
– Развалимся.
– Не развалимся – ответила одна из челночниц. – Нам в Тайшин во как надо.
– Я Куэро – подтвердил Куэро и его голова резко приложилась к железной голой обшивке Птеродактиля. Самолет шел на взлет. Серегин крепко держал в руках штурвал. Его лицо, прищуренный взгляд, темная сосулька жирных волос, вылезшая из-под шлема и фиолетовая обезьянка, сплетенная из оболочки электрического провода, болтающегося на стекле перед Серегиным – все говорило о том, что Серегин штурвал не выпустит. Птеродактиль может разлететься в пыль, а Серегин штурвал не выпустит, а долетит до конца маршрута. Прокатившись по полю, несколько раз подпрыгнув на земле и в воздухе Птеродактиль пошел вверх, как пущенный из рогатки камень. В небе он выпрямился и загудел ровной спокойной нотой. Серегин постучал пальцем по бумажным иконкам на приборной доске. Он обернулся назад. Старик Куэро качал головой. Челночницы развернули томики кроссвордов. Геолог – суровый, по виду, правильный мужик с русой