удивился Егор – В 6 классе.?
– Я упросила. Послушаем легенды и мифы древней физики.
– Все-таки – сказал Егор – Эйгштейн не так прост. Кое-что он объясняет.
– Егор– удивилась Мия – Ладно бы кто другой. Но ты… Ты же точно знаешь.
– Ничего я не знаю и знать не хочу. Эйнштейн это уютно. Это тепло. Это как правильно работающая батарея за кремовыми плотными шторами.
– Вот как?
–Вот так.
– Ладно – мягко согласилась Мия. – А как тебе вот это…
Типовая советская кухня вокруг Егора начала оплывать. Стены, кухонные ящики, плита, холодильник и стены в белой кафельной плитке размякли и начали таять. Егор схватил руками столешницу.
– Стол…И табуретку тоже.
– Ладно – опять согласилась Мия. – Все я побежала.
– Мия! – закричал Егор. – Мия! Верни все обратно. Я тебе говорю.
Он выбежал в прижожую, но Мия успела раньше закрыть за собой дверь. В кухне Егор сел за стол и попытался спокойно допить свой кофе. Насколько это было возможно на сцене Кремлевского Дворца Съездов в окружении поющего и танцующего ансамбля песни и пляски имени Александрова. Бекетов стоически выдержал, когда у него под ухом сотня горластых мужиков грянула " Вы слыхали как поют дрозды", но когда вокруг закружился хоровод из статных румяных красавиц, а манерные танцевальные солдатики стали через него прыгать раскидывая ноги в шпагате. Бекетов взял кружку двумя руками. Он пил кофе короткими бескомпромиссными глотками. Терпение Бекетова вышло, когда дебелый солист, полковник барабанных войск затянул по-бабьи, со слезным надрывом: "Smoke on the water" Бекетов поднялся, извинительно обогнул дирижера, спустился в оркестровую яму. На ходу колупнул ногтем большого пальца тубу (детская мечта). Перелез через бортик и по темному проходу зрительного зала пошел вверх. На выходе пришлось тихо но яростно поскандалить с билетершей.
– Куда вы? – шипела, улыбаясь, пожилая тумбовидная дама. – Еще не пел Альбицкий. Мало того, что пришли растрепанным, так еще отказываетесь слушать Альбицкого.
– Да идите вы к лешему со своим Альбицким. – Егор подтянул свои пузырящиеся на коленях треники. Это прямо и направо, а мне туда. Егор приоткрыл тяжелую высокую дверь, вышел в прихожую. Тогда все началось. Неясная тревога начала подниматься по телу вверх пока не схватила короткопалой ладонью с нестриженными ногтями сердце. Бекетов оперся о стенку рукой. Отпустило также внезапно как и началось, но Бекетов знал, что это начало. Начало невыносимой муки. Он не заслужил ее. Никогда к ней не стремился. Но от этого его страдания не становились меньше. Он побежал в зал. В стенке, среди арендованных книг, нашел Буало и Насержака "Путь на эшафот". Там он прятал от Мии тревожные таблетки. Взял сразу несколько. Зашел и свернулся калачиком на продавленном диване. Ни в коем случае нельзя было закрывать глаза. Бекетов протиснул руку между диванными валиками. Схватился за железный подъемный механизм дивана. Его начинала