восторгом и внутренней дрожью шла девушка по глинистому дну, погружаясь в холодную, едва ли нулевую воду. Наконец, когда вода покрыла плечи, девушка остановилась. Вытянула руки лодочкой и бросились вперед, утонув на какое-то мгновение в стаях встревоженных брызг. Девушка умела плавать. Сделав несколько сильных взмахов, она повернулась на спину и медленно, едва шевеля крупными ступнями поплыла к противоположному берегу, в сладкое никуда. Блаженство закончилось внезапно. Черное беззвездное небо разрезал серебряный узкий клинок. С невероятной для любого метала гибкостью, он связался в широкую петлю, нырнул в воду. Петля затянулась на теле девушки и вырвала ее из воды. Подняла вверх и поверх сада по широкой дуге понеслась назад. Постамент вздрогнул, просев под вновь приобретенной тяжестью. Клинок унесся назад к пруду, чтобы почти мгновенно вернуться назад, хлопнуть веслом по гипсовым мокрым ягодицам и бросить к ногам гипсовую майку. Когда входные двери открылись и по ступенькам вниз сбежал всполошенный Карась, девушка стояла неподвижно на постаменте, весло закинув на плечо.
– А?А?– закричал Карась.
– Что а? – Барселонов в тапочках и в японском халате, расписанном драконовскими лебедями, стоял на крыльце и отчаянно пытался запахнуть разбегающиеся из-под пальцев полы халата.
– Говорю же тебе! – взвился фальцетом голос Карася. – Стояла, стояла, а потом спрыгнула.
Барселонов, наконец, справился с недисциплинированным халатом. Он сошел вниз и приобнял Карася за плечи.
– Ладно, братан… Переутомился....Понимаю. Пойдем еще вспрыснем.
– Это Кутх. Точно он. Он ко мне еще на катере привязался. – Карась освободился от объятий Барселонова.
– Кутх? Какой Кутх?
– Кутх бросил в океан землю и получилась Камчатка.
– Остановись, Карась…Ты что, в самом деле. Потешки тюленя Кешки закончились во втором классе.
Барселонов посмотрел на Карася, кружившего вокруг постамента, и добавил.
– Ну у тебя после первой ходки… Карась....Да, постой ты.
Барселонов хотел остановить Карася, но тот остановился сам.
– А? А. Что я говорил. Сюда, сюда, гляди.
– Да что с тобой такое…
Барселонов подошел к Карасю и посмотрел туда, куда показывал Карась.
– Трусы где? Где я спрашиваю? У нее здесь трусяки были.
– Глохни, ты…-Барселонов смотрел на статую. То что он видел было по-настоящему бесстыдно. Округлые сильные бедра ничего не скрывали. В изгибе идущем вверх от сомкнутых колен были беззащитная смелость и манящий призыв.
– Что? Как?.
– Как. Как. – проворчал Барселонов – Не по-пионерски. Как?
Егор не спал. Лежал в темноте и смотрел ОРТ. После убийства Листьева на нем не было рекламы, а передачи и фильмы стали мрачны и злы как времена вокруг. Горизонт 305-Д с выпуклым кинескопом и горбатой задней крышкой светился ядовитым, туманящим голову, светом. Показывали черно-белый глухой от безнадеги американский фильм